В подобных условиях поражение мехкорпусов РККА было предрешено. Достойно восхищения уже то, что эти корпуса сумели дойти до поля сражения, не растеряв в многокилометровых маршах всю боевую технику (как это случилось в 1938 году с одной из бронетанковых дивизий вермахта).
НАЧАЛО ВОЙНЫ
...В составе наносящих главный удар групп армий "Север", "Юг" и "Центр" мы насчитываем 111 немецких дивизий (в том числе 9 охранных, 16 танковых, 13 моторизованных, 3 легких, 2 горных) и 1 лейбштандарт, а также — в составе 11-й немецкой армии — 3 румынских дивизии и 3 бригады. Две немецкие дивизии дислоцировались в Норвегии.
Таким образом, насчитываем на 22 июня 1941 года 114 немецких дивизий и 37 дивизий союзников или 151 дивизию в первом эшелоне (считая лейбштандарт "Великая Германия" за дивизию, что несколько завышено).
Источники, однако, приводят другие цифры: говорится о 153 немецких дивизиях (129 в первом эшелоне) и 37 дивизиях союзников. Это дает 190 дивизий, из них 166 — в первом эшелоне.
Трудно объяснить это значительное расхождение, тем более что цифры в источниках вообще сходятся плохо: так, везде говорится о 37 дивизиях сателлитов, однако формальный подсчет по тем же источникам дает 40 дивизий, полагая две бригады за дивизию (12 пехотных, 4 кавалерийских, 1 танковая румынская дивизии и 3 горно-пехотные и 2 крепостные румынские бригады; 2 словацкие пехотные дивизии и моторизованная бригада; 18 финских пехотных дивизий). В течение июля-августа добавилось 3 итальянские пехотные дивизии, 2 венгерские моторизованные и одна кавалерийская бригада, что дает 44,5 дивизии союзников.
...Еще больше проблем возникает с определением сил Советского Союза. Официальные советские источники дают 170 дивизий и 2 бригады в западных округах (общее количество дивизий оценивается в 303, из них 81 в стадии формирования), при этом указывается, что дивизии не были укомплектованы до штатной численности. Но процент укомплектованности для большинства соединений остается неясным (в мехкорпусах она составляла в среднем 75 % при том, что штаты советских танковых и мотострелковых дивизий были на четверть меньше соответствующих немецких), да и понятие "штатной численности" в РККА в те годы было весьма расплывчатым (существовали два варианта полных штатов дивизии и три варианта ее численности на разных этапах развертывания).
Скорее всего, мы не ошибемся, определив количество дивизий первой волны в 150 у Германии и ее союзников и 170 — у Советского Союза в западных округах. С учетом того, что реальная численность советской стрелковой дивизии составляла от 35 до 75 % численности немецкой дивизии, можно констатировать, что превосходство в живой силе было на стороне Германии и ее союзников.
Советский Союз, однако, обладал значительным преимуществом в технике. В девяти механизированных корпусах, сосредоточенных на западной границе, по штату должно было насчитываться 9279 танков. В реальности эти корпуса по штату укомплектованы не были. С другой стороны, немалое количество танков не входило в состав мехкорпусов и было разбросано по дивизиям.
Точное число боеспособных танков в западных округах до сих пор вызывает много споров. Априорные оценки по производству дают верхний предел 18000 танков старого типа и около 2000 новых (опубликованные в последние годы официальные цифры колеблются в пределах от 22,6 до 25 тысяч. При этом следует учесть, что с 1920 года в Советском Союзе было выпущено около 30 тысяч танков, часть из которых была уже потеряна в различных войнах и конфликтах (начиная с КВЖД), а часть — продана за границу.). Апостериорные оценки числа уничтоженных и захваченных русских танков (по дневникам Ф. Гальдера) дают цифру 9400 танков. Нижний предел, насколько можно судить, — 7000 танков, из них около 1861 новых (на 1 июня 1941 года).
...До сих пор нет прямого ответа на вопрос, что удерживало военное и политическое руководство СССР от очевидного, в условиях нарастающей напряженности, шага — приведения войск в боевую готовность и выдвижения их из казарм и лагерей. В действительности, не выдерживают никакой критики обе альтернативные версии.
В рамках классического подхода к истории утверждается, что И. В. Сталин прилагал всемерные усилия к оттягиванию войны и стремился "не давать немцам повода для провокаций". Эта модель, однако, не учитывает простого обстоятельства: после августа 1914 года ответственные политики всех крупных государств отчетливо знали, что мобилизация — это не повод к войне. Мобилизация — это сама война, а стратегическое развертывание — первая фаза кампании.