Ревизионистский подход, предложенный В. Суворовым, ставит во главу угла предположение о подготовке Советским Союзом гигантской захватнической войны, первым актом которой должен был стать разгром вермахта. В рамках этой версии считается, что И. В. Сталин пытался "усыпить бдительность противника", дабы Красная Армия окончательно изготовилась к наступлению, намеченному на 6 июля 1941 года.
Оставляя за скобками тот факт, что РККА по причинам, обозначенным выше, не была бы готова к серьезному наступлению ни 6 июля, ни даже 6 декабря 1941 года, заметим, что версия Суворова страдает тем же недостатком, что и общепринятая. Немецкое руководство могло спокойно смотреть на мобилизационные мероприятия Красной Армии до тех пор, пока вермахт опережал РККА в подготовке к наступлению хотя бы на две недели. В противном случае следовала немедленная война.
После первой мировой войны эти соображения были известны сторонам не хуже таблицы умножения.
Может быть, ближе всего к истине версия, объясняющая поведение Сталина сугубо психологическими факторами. Война между Германией и СССР была невыгодна обеим сторонам. В ее провоцировании были заинтересованы правящие круги Великобритании и, может быть, США. В ее предотвращении — руководство Италии и Японии. Имея подобный политический баланс, Сталин уверил себя в том, что Гитлер не решится втянуть свою страну в бесперспективную войну на два фронта, и слишком долго находился в плену этой иллюзии.
...Танковая битва в треугольнике Луцк-Дубно-Броды в некотором смысле уникальна: встречным сражением почти пяти тысяч танков никто не руководил. Командование Юго-Западного фронта навязало противнику большое встречное сражение. Со времен первой мировой войны стало аксиомой, что оно требует твердого и четкого управления войсками. Увы, ЮЗФ не имел ни технических средств, ни организационных возможностей наладить такое управление.
Что же касается командования группы армий "Юг", то Рунштедт и Клейст были настолько увлечены собственными замыслами, что попросту "пропустили" сражение. Они рассматривали его не как кульминацию стратегического развертывания, а как досадную помеху быстрому продвижению своих танковых дивизий к Житомиру и Киеву — ошибка, непростительная для адептов "немецкой школы" военного искусства.
Безразличное отношение командования на местах к величайшему во всей предшествующей истории танковому сражению разделяли высшие инстанции. Ф. Гальдер с олимпийским спокойствием фиксирует в своем дневнике "твердое и энергичное руководство" противника, "тяжелые бои", "крайне нежелательную" угрозу Дубно с юго-востока. Однако штаб ОКХ подчеркнуто соблюдает прерогативы командования группой армий "Юг" и не вмешивается в ход событий. Оперативные резервы сухопутных сил остаются нетронутыми, командование сухопутных сил не ставит и вопроса о привлечении дополнительных сил авиации.
Со своей стороны Рунштедт также не считает необходимым вносить какие-либо коррективы в рисунок операций. Между тем, хотя 1-я танковая группа и наступает не на самом очевидном из возможных направлений, ее действия остаются совершенно прямыми: танки рвутся на Луцк, Ровно, Житомир и далее — к Киеву. Столь прозрачный замысел недолго остается секретом для командования ЮЗФ: при всех совершенных Кирпоносом ошибках и путанице с направлением Брест-Ковель, механизированные корпуса РККА исправно концентрируются против немецкого танкового клина. Огромное влияние на ход немецкого наступления оказывает 1-я противотанковая бригада Москаленко: две попытки лобового наступления на ее позиции стоили Клейсту времени и нескольких десятков танков.
Считая своей главной задачей быстрейшее продвижение на восток, Клейст стремится как можно скорее протолкнуть дивизии через "бутылочное горлышко" у Дубно и перенести базу снабжения вперед. Это провоцирует кризис: какое-то время существует реальная угроза удара 8-го и 19-го корпусов по тылам танковой группировки. Пытаясь ее ликвидировать и в то же время не допустить потери времени, Клейст делает то же, что Кирпонос: вводит войска в бой поэшелонно. (Частично, конечно, в этом виноват и "рассеивающий" характер местности.)
В конечном счете немцы справляются с кризисом — скорее, за счет ошибок командования ЮЗФ, неповоротливости советских мехкорпусов, их плохой связи друг с другом и отвратительного взаимодействия со стрелковыми соединениями, нежели за счет стойкости войск и мастерства оперативного руководства. Этот успех, однако, достается дорогой ценой сожженной техники, расстроенных тылов танковой группы и упущенного времени. Военная диалектика сработала: Клейст потерял темп именно там, где пытался выиграть его, нарушив "правила игры".