Корр. То есть просто с помощью изменения типа программ устраняется дисциплинарность и вводится мозаичность знаний и навыков. К тому же, как вы говорите, снижается уровень учебников.
Министр. Это понятно. В СССР каждая ошибка в учебнике была ошибкой государства. Все это понимали, и все, от автора до рецензента, делали все, чтобы ошибка не проскользнула. Да и могли ли сохраниться ошибки в 37-м издании учебника математики, обкатанном в тысячах школ десятками тысяч учителей и миллионами учеников? Что сейчас — хорошо известно. Уже к 1994 г. на деньги Сороса издано 400 учебников и пособий. По большей части они поражают своим убожеством и невежеством. Не будем уже говорить о той агрессивной русофобии, которая им присуща. Даже чисто информационное их качество таково, что можно говорить о большой преступной антироссийской акции.
Кроме того, советская школа следовала важнейшему педагогическому принципу — давать знание как систему, строго соблюдая последовательность тематики согласно ходу развития детского мышления. Мозаичность, которую внедряют в школы и США, и Западной Европы, просто подавляет становление личности с целостным мировоззрением.
Корр. Идет ли уже этот процесс у нас?
Министр. На всех парах. В конце февраля в фонде Горбачева прошел "круглый стол" с разработчиками школьной реформы. Их главное заклинание — школа должна отвечать требованиям постиндустриального общества. Что это значит? Один "реформатор" объяснил, что в таком обществе производства почти не будет, а в сфере обслуживания не нужно знать про "амфотерные гидроксиды" и т.п. Его спрашивают, как же при таком образовании восстановить промышленность, обновить технологию? А зачем, ответил этот господин, все равно русские не будут конкурентоспособны, нечего и стараться. Вообще, лозунг "Зачем это нужно знать нашим детям?" звучал постоянно. Представитель министерства образования даже допытывался у математика — академика РАН Д.В.Аносова — зачем знать, чему равен sin(2x). Повторяю, что такого маразма десять лет назад нам и в страшном сне не могло бы привидеться.
Корр. Боюсь, многие согласятся с тем, что в жизни необязательно знать, чему равен sin(2x).
Министр. Журналисту так думать простительно, а работнику министерства образования — нет. В начале я привел мысль Гейзенберга: "Образование — это то, что остается, когда забыли все, чему учились". Конечно, люди забывают формулы. Но остается тот интеллектуальный опыт, который подросток получил, разбирая вместе с учителем выведение формулы sin(2x). Тот, кто этого опыта не имеет, исключен из культуры, включающей в себя такие интеллектуальные навыки — они имеют фундаментальный характер.
Корр. А зачем так стараются отменить выпускные и приемные экзамены?
Министр. На Западе так делают, и нам надо. Вообще, экзамены — важнейшая часть школьного образования, в каком-то смысле венец учебы, наполненный множеством смыслов. Да, вещь трудоемкая, и есть соблазн заменить их механическим "тестом". Любопытно, что тот господин из министерства, что отрицал полезность изучения синусов, пропагандировал этот "тест", ссылаясь на пример Японии и Китая. Он, похоже, не подозревал, что в Японии пресловутый единый тест отменили четыре года назад, а в Китае только что вернулись к приемным экзаменам в ВУЗах.
Корр. Кстати, под песенку о "постиндустриальном обществе" без шума устранили принцип трудовой школы. А ведь это, наверное, важное изменение.
Министр. Конечно, ведь "человек массы" по своей психологии должен быть потребителем. Наши советские учебники были полны рассказов о героях войны и труда, ученых — о работниках. Даже учебник математики учил быть хозяином своей страны, был наполнен задачами на производственные темы с поездами, самолетами, ткачихами, директорами колхозов, прикидывающими, сколько бревен надо для постройки новой школы. После урока природоведения о полезных ископаемых у нас полкласса бежало в ближайший овраг посмотреть, нет ли там угля или железной руды. В американских школьных учебниках вы темы труда не найдете. "Джон купил поп-корн и кока-колу...". А овраги в частной собственности. Нечего по ним лазить, полезные ископаемые искать — не ваше дело! Ваше дело поп-корн и кока-кола. Разве могут реформаторы терпеть нашу "неправильную" школу?