Однако навязанная администрацией Клинтона и международным финансовым сообществом концепция развития была далека от интересов России, не учитывала реальностей ее жизни и, можно сказать, потерпела крах — настолько чувствительными оказались ее провалы. Прежде всего это касается глубокого раскола в среде российской элиты, где не утихают острые споры между ориентированными на Запад (прежде всего — на США) группами и теми, кто хотел бы видеть свою страну русским государством, в силу своего географического положения выполняющего функции евразийского посредника между промышленно развитым Западом (прежде всего Европой) и Азией. Этот раскол обеспечил фактическое отсутствие у России внешней политики, которая стала представлять собой набор намерений, исходящих из различных групп элиты и зачастую прямо противоречащих друг другу.
Чеченская война 1994-96 годов показала, что данное явление касается и внутриполитических процессов, что в России царит хаос, у государства отсутствуют политические и экономические механизмы решения возникающих проблем, что создавало условия для возрождения русского шовинизма и военной диктатуры. Россия шла к изоляции на международной арене и могла стать игрушкой в руках других сил, которые стремились заполнить возникший вокруг недавней сверхдержавы вакуум. В условиях экономического и социального краха, помноженного на политическую дестабилизацию, оказалось, что несмотря на отсутствие идеологической конфронтации Россию не рассматривают в качестве равноправного члена международного сообщества, а США, пользуясь ее слабостью, стремятся создать однополярную международную систему, которая позволит им в полном объеме реализовать свои стратегические интересы, не считаясь с интересами и мнением других стран.
Низшей точки отношения России с США достигли в 1999 году, во время интервенции НАТО в Югославию. Именно тогда расширение этого военно-политического блока на Восток, проникновение его через Кавказ до китайской границы, объявление Каспийского региона “зоной стратегически важных интересов США” и фактическое исключение Совета Безопасности ООН (то есть России и Китая) из процесса решения важнейших международных проблем, попытки США выйти из Договора ПРО 1972 года, широкая дискриминация в форме эмбарго и антидемпинговых мер против российских товаров по-настоящему обеспокоили значительную часть элиты, заставив ее задуматься о реальных перспективах политики Ельцина. Именно тогда была сформирована “доктрина Примакова”, которая определила интересы России и в основном оказалась взята на вооружение Путиным.
Выборы в Государственную Думу (декабрь 1999 года) и президентские выборы (март 2000 года) положили конец эре Ельцина, если рассматривать ее с изложенных выше позиций. И, хотя на деле процесс консолидации элит далеко не завершен, в этом отношении новое российское руководство предприняло самые решительные и жесткие, но в правовом отношении корректные шаги. Политика официальной России в международных делах может считаться предсказуемой и лишенной противоречий. Это обстоятельство, а также возможный процесс стабилизации внутренней социально-политической ситуации в России, несомненно, являются необходимыми условиями для установления Россией длительных отношений конструктивного сотрудничества с другими странами, для активных совместных действий на международной арене.
Важным является то обстоятельство, что сегодня США являются для России супердержавой, чью роль и огромный потенциал необходимо учитывать, но с которой трудно и даже невозможно осуществлять нормальное и равноправное сотрудничество. Стремление к глобальной гегемонии, концепция “однополярного” мира, свойственные нынешней американской политике, не находят и, видимо, не смогут в ближайшем будущем найти понимания в России, поскольку объективно противоречат ее интересам. Геостратегическое положение России, напротив, требует установления партнерских и даже доверительных отношений со странами Центральной, Западной и Северной Европы, поскольку без установления подобных отношений ее перспективная роль “моста” между Европой и Азией потеряет реальное наполнение.