Поэтому заявления президента Путина, сделанные во время его первого визита в Германию (15-16 июня 2000 года): “Германия остается нашим партнером №1 в Европе и в мире”, “немецким инвесторам будут созданы хорошие условия для инвестиций”,— являются важным сигналом относительно приоритетов нового российского руководства и не могут расцениваться как конъюнктурные, что было подтверждено результатами “рождественской” встречи Путина и Шредера в Москве в начале 2001 года.
ГЕРМАНИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Германия, поднявшая свою значимость в мире, активно участвует в создании нового международного распределения сил. Ее руководящие элиты стремятся превратить ФРГ в ведущую европейскую державу, а саму Европу сделать конкурентоспособным, в том числе и в военном отношении, центром мирового влияния. Эти амбиции объединенной Германии объективно порождают тенденции к соперничеству в трансатлантическом союзе и до известной степени противоречат претензиям США на роль глобального лидера. Данные противоречия не акцентируются публично и касаются пока только текущих, хотя и немаловажных, политических проблем (различные позиции по ПРО, роли ООН, ОБСЕ, в торговых, валютных вопросах и т.д.).
В то же время и по тем же причинам немцы хотят доказать свою верность трансатлантическому союзу громче, нежели это делают другие, и даже готовы пренебрегать своими интересами в тех случаях, когда последствия таких жертв являются незначительными или неопределенными. Дальнейшая интеграция новых федеральных земель и объединение Европы являются для Берлина сегодня приоритетами значительно более высокого порядка, чем развитие отношений с Москвой. Все эти обстоятельства наряду с опасениями насчет возрождения русского шовинизма в случае стабилизации России определяют противоречивую позицию Германии на восточном направлении. Поведение “русского медведя” для большей части европейских правящих элит продолжает оставаться подозрительным и непонятным. Кроме того, современная германская экономика в значительной степени ориентирована на экспорт, и основные сделки совершаются на Западе, а вовсе не на рискованном Востоке, что является основным сдерживающим фактором в отношениях двух стран.
Следует заметить, что подобная двойственность прослеживается исторически. У Германии есть опыт плодотворного сотрудничества с Россией (Петр I, Екатерина II, Бисмарк, эпоха Раппало, “новая восточная политика” канцлера В.Брандта до “дела Штраса-Штойбера”), но есть и опыт катастрофических конфронтаций, в том числе ХХ века (опыт двух мировых войн и “холодной войны”). Распад СССР был расценен Западом, и прежде всего США, как победа в “холодной войне”, что привело к “холодной дискриминации” России на международной арене. “Синдром победителя” в Германии был усилен ее объединением. Богато отблагодарив Горбачева, став крупнейшим кредитором СССР и России, добившись ускоренного вывода российских войск со своей территории, Германия решила, что теперь может смотреть на восток свысока.
Бундесправительство постоянно пыталось использовать нынешнюю слабость России и поддержать конфликтный потенциал в постсоветском пространстве (визиты Шредера в Грузию и в балтийские страны, реакция на конфликт в Чечне, отказ сотрудничать в совместном российско-украинском проекте по созданию транспортного самолета Ан-70 и другие решения, не способствующие укреплению двухсторонних российско-украинских отношений и т.д.). Характерно, что в стратегическом документе, определяющем политику ЕС относительно Украины и принятом на совещании ЕС в декабре 1999 года, немало говорится о соседях Украины, но ни слова — о ее главном “соседе”, России. А СНГ для ЕС, оказывается, вообще не существует: “Европейский Союз признает усилия Украины, направленные в сторону Европы, и приветствует то, что Украина приняла решение в пользу Европы”. На другой странице того же документа говорилось: “Европейский союз поддерживает усилия Украины по развитию сотрудничества с государствами по побережью Черного моря, совета Балтийских государств и Грузии, Украины, Узбекистана, Азербайджана и Молдавии”. Нетрудно видеть, что последние из названных государств образуют известную “группу ГУУАМ”, которая в мае 1999 года вышла из оборонительного пакта СНГ, подписанного в 1991 году. Легко понять и антироссийскую направленность данного документа.
Особую обеспокоенность вызывает у российских властей характер немецкой активности в Калининграде (б.Кенигсберг) и Калининградской области (российская часть б.Восточной Пруссии), которая де-факто идет вразрез с основополагающим для двусторонних отношений договором “два плюс четыре” (ФРГ и ГДР плюс СССР, США, Великобритания и Франция) от 9 ноября 1990 года, подтверждающим послевоенный порядок в Европе и принципы мирного объединения Германии в существующих границах.