Старец Филофей, его теория "Москва — Третий Рим". Если вдуматься молитвенным думанием в его слова, что они значат? Он обращался к великому князю Василию III, когда тот по существу уже превратился в самодержца, русский государственный централизм достиг высших степеней. Старец Филофей внушал: великий князь, сила твоя, то есть сила государства, состоит не в том, чтобы стяжать казну, не в том, чтобы укреплять и расширять границы, не в том, чтобы создавать могучую армию, а в том, чтобы государство сохраняло и сберегало православие, сберегало поразительный, неповторимый по своей силе, красоте алтарь и престол, который возник в России, и от которого движется всё: и справедливость, и радость бытия, и творчество, и сострадание к близким, и праведная семья, и уважение к властям, и власти, боящиеся Бога, претворяющие свои великие реформы. Задача любого государства — хранить это святилище.
Отступление от христианства на Руси, когда, казалось бы, целые исторические периоды лишались Христа к примеру, советский период или либеральный период конца XIX — начала ХХ века), это отступление мнимое. И вторая христианизация состоит не в построении церквей и приходов где-нибудь в дебрях Северного Урала. Суть второй христианизации в том, что христианизации подлежат и те периоды нашей истории, которые являются мнимо нехристианскими. Советский период. Грандиозный, загадочный период, который сегодня в историческом сознании как бы вымарывается из нашей истории. Происходит схватка между теми, кто считает, что советский период — это великий, коренной, находится в неразрывной связи с прошлым и с нашим будущим, и теми, кто хочет этот период вычеркнуть из русской истории, осквернить его, назвать бездуховным, богоборческим. И эта схватка затрагивает не только светские круги, она происходит и внутри церкви. Но церковь постепенно меняет своё отношение к советскому строю, к советском периоду.
Представления о советском периоде, как о христианском периоде — это великие представления, которые заслуживают большой и физической, и духовной, молитвенной работы. Ведь в центре этих представлений лежит война, победа. По мере того, как в народ возвращается религиозное сознание, победа всё больше трактуется как религиозная, мистическая, священная победа, которой венчалась священная война. Если война священная, если победа священная, то ореол святости — не поэтической, не романтической, а реальной святости — он лежит на всех, кто участвовал в войне. Потому что во время войны решалось, победят ли райские смыслы — те представления, с которыми создавался белый свет. Или этот эскиз Господа будет перечёркнут, победят силы тьмы, силы ада. Шло сражение ада и рая. И заградотряды, чекисты — они все поступали как носители райских смыслов, райской энергии, райской будущей победы.
Эта святость, священность, лежит на всём нашем народе, кто положил на алтарь победы тридцать миллионов своих жизней. И эти жизни — агнцы христовы, которые были положены на алтарь веры, на алтарь райских смыслов. И все воины — от замученного офицера, от солдата штрафбата до генералиссимуса Иосифа Сталина — были окружены ореолом святости. Вокруг них всё время, видимо и невидимо, полыхало зарево Cвета Фаворского.
А сталинский синодик, в который внесены имена героев-мучеников красной эры! Двадцать восемь гвардейцев-панфиловцев, Зоя Космодемьянская, Матросов, Талалихин, Гастелло, Карбышев, "Молодая гвардия". Они — мученики идеологии, мученики социальных материй и явлений. Но уже тогда, крещённые в этих синодиках, они были частью огромной красной иконы, которую создавали и на которую молились, каждый по-своему, неканонически. Я верую в то, что настанет момент, когда мученики красной эры будут канонизированы церковью. Потому что священномученики или новомученики, которые были побиты во время гонений на церковь, и те, кто умирал под пытками гестапо, ложился грудью на пулемётные доты — сберегали и государство, и саму русскую историю. И непременно мы увидим — это вопрос времени — иконостас, на котором, окружённые золотом нимба, будут сиять наши мученики войны.
Существует церковная концепция, что новомученики начала 20-30-х гг., погибшие за христовую веру, вымолили победу 1945-го года. Хотя эта молитва шла одновременно с танковыми наступлением под Курском, с разгромом немцев под Москвой, с бомбардировкой Берлина .Одно связано с другим. Новые мученики, мученики войны, сберегли сегодняшнее государство российское. Оно сегодня существует только потому, что состоялась победа как категория.