Я пришел, сел на газон рядом с колонией революционеров и стал писать это. Отсюда, с площади, я наконец вижу Стену. Первое ощущение — город разрезан по живому. Криво да косо, сквозь улочку, через посадку деревьев, наперерез пешеходной дорожке, подмяв остановку, свернув дорожный знак, в спешке разбросаны бетонные блоки. Сбиты в ряд, выкрашены в черно-белые полосы, словно дорожное ограждение. Сверху к ним приварены трехметровые металлические решетки (скорее, даже сетки) с аляповатыми пластиковыми козырьками, свисающими внутрь Красной зоны. В некоторых местах в блоках зияют промежутки: там две сцепленные вместе решетки образовывают некое подобие ворот, они же — пропускные пункты.
По эту сторону от Стены — толпы народу: одни гуляют, другие сидят кружком или спина к спине, третьи подкрепляются бутербродами, пивом, пастой, четвертые страстно спорят, поют, даже спят, пятые, растянувшись на асфальте, спешно рисуют плакаты на том, что под рукой. По ту сторону — молча и сосредоточенно дислоцируются группы полиции, подкатывают новые джипы с подкреплением. Здесь человек десять молодых людей разлеглись голыми прямо на шоссе, прикрывшись лишь тряпкой транспаранта — что-то написано по-немецки. Там два грузовика-водомета развернулись в сторону протестантов, а переулок метрах в ста от Стены перегородил БТР. Тройка "зеленых" вроде бы в шутку попыталась было перелезть через Стену — их резко окрикнул офицер с той стороны и тут же приказал десятку копов расположиться вдоль сетки, не выходя из своей проклятой зоны.
С этой стороны, в общем-то, все мирно: сразу из многих мест приторно пахнет травкой, кто-то перебросил между опорами Стены веревку и развесил на ней самое обычное белье: трусы, колготки, рубашки… Но от самой Стены, от ее абсолютной неестественности здесь, от той спешности и неаккуратности, с какой она была тут возведена, от черно-белой краски блоков, сетки, полицейской амуниции, от вороненых водометов веет дикой тоской, абсурдом и несправедливостью. Почему я не имею права пройти вон туда, на двадцать метров вперед? Рядом со мной парень из Польши сравнивает все это с древними кварталами отдельно для плебса и для патрициев. Его перебивает какой-то немец и страстно кричит что-то о Берлинской стене. Мне же на ум приходят лишь "царские села" на Рублевке. Пойду пройдусь вдоль этого чертова забора…
Жуть берет от этих мертвых древних улочек. Вековые, благородно темного цвета здания — с колоннами, балюстрадами, высоченными этажами (не более пяти этажей, но кажется, что они выше наших девятиэтажек), облицованные массивными глыбами, способные выдержать осаду и штурм, — эти здания, словно мертвецы с впавшими щеками, с закрытыми глазами: спрятаны за жалюзями светлые окна, наглухо задраены двери и подъезды, а стены ощерились арматурой и крюками, на которых еще вчера расцветала реклама. Здания стоят плечо к плечу, словно готовые к расстрелу, отданные на милость нам. Победителям?..
Пятница, 20 июля. 01:20, у стадиона Карлини.
На завтра запланирован штурм Стены! По порядку. Само собой разумеется, сюда съехалась куча самых разных групп. Различаются они не только по идеологии, но и по способам борьбы. Насколько я успел узнать, все протестанты в Генуе разделены на три разновеликие группы. Самая многочисленная — Розовая группа. Это мирные демонстранты. Это не значит, что там собрались только пацифисты; там каждой твари по паре — умеренные крылья и проч. Вторая группа называется по-разному: Серебрянная, Белая или Желтая, но главное — это группа гражданского неповиновения. Во вчерашней демонстрации, кстати, принимали участие именно первые две группы. И третья, самая малочисленная, но самая радикальная группа — Black Bloc, Черный Блок, "черные". Именно она и будет завтра прорываться в Красную зону! Официально на завтра мероприятий не запланировано, но будут проводиться автономные акции неповиновения и то, что называется "direct actions",— в разных местах вокруг Стены. Должно быть жарко!