Легендарными стали лекции по "народоведению", которые читал Лев Николаевич на географическом факультете. Теория этногенеза, которую всю жизнь развивал Гумилев и которая составляла основной костяк его лекций, мягко говоря, не совсем согласовывалась с основными положениями "научного коммунизма". В те времена это вызывало немалые трения "по идеологической части". Иногда из партийных органов приходили сигналы с "рекомендацией" приостановить лекции Гумилева. Тогда Сергей Борисович обращался ко Льву Николаевичу с просьбой: "Отдохните пару недель, пусть почитает эти разы Костя". (Константин Павлович Иванов — самый талантливый и наиболее близкий из учеников Л. Н. Гумилева, зверски убит на пороге своей квартиры 18 декабря 1992 года.) Уровень доверительных отношений между Лавровым и Гумилевым был настолько высок, что Лев Николаевич все понимал и никогда не обижался, тем более что через три-четыре недели все забывали о "мудром сигнале", и Гумилев возвращался в аудиторию к своим слушателям.
Была у С. Лаврова по поводу гумилевских лекций также встреча с представителем самой серьезной организации того времени. Он вспоминает:
"В конце 70-х гг. в моем кабинете появился очень скромный, внешне неприметный человек, представившийся: "Из КГБ". Он завел разговор о лекциях Л. Н. "Хорошо ли, что он их читает?" — и все это без нажима, очень спокойно, как бы раздумчиво.
В такие моменты иногда срабатывает интуиция, сам собой находится удачный ответ. Я спросил гостя: слушает ли он "вражеские голоса"? Получив в ответ "да", я признался, что тоже иногда слушаю, но никогда еще не слышал там слов о младшем Гумилеве. Об Ахматовой — да, о Николае Степановиче — да, а вот о Льве Николаевиче — ни слова. Он согласился с такой констатацией. Тогда я осторожно спросил: "Спросите начальство, а хочет ли оно слышать по этим голосам и о Льве Николаевиче, к примеру, безработном?" Он понял все молниеносно: "Мне понравился ваш ответ". Мы очень вежливо распрощались, и больше "оттуда" нас не беспокоили".
РИТМЫ ЕВРАЗИИ
Важнейшую роль в жизни профессора Лаврова сыграло Русское географическое общество (РГО), Сергей Борисович стал его действительным членом в 1950 году, в 1995 году — избран президентом.
С самого начала он принимал активное участие в работе различных комиссий общества. С течением времени стал членом президиума и Ученого совета РГО. Выступал инициатором проведения конференций, совещаний и съездов по актуальным проблемам экономической и политической географии, геоэкологии. Всячески способствовал улучшению деятельности общества и пропаганде географических знаний.
Именно профессор С. Лавров, став президентом, вернул организации первоначальное название — Русское географическое общество. Возглавив его в тяжелейшее, кризисное время, Лавров всеми силами способствовал не только выживанию географической науки, но и ее дальнейшему развитию.
"Заразившись" у Л. Н. Гумилева интересом к евразийству, С. Лавров дотошно, как всякий ученый, стал изучать эту важнейшую геополитическую концепцию для России. Как завещание прозвучали для Сергея Борисовича слова Гумилева, произнесенные незадолго до его смерти — в 1992 году: "Скажу вам по секрету, что если Россия будет спасена, то только через евразийство".
Сущность евразийства наиболее точно отражена князем Н. Трубецким в следующей формуле:
"Национальным субстратом того государства, которое называется СССР, может быть только вся совокупность народов, населяющих это государство, рассматриваемое как особая многонародная нация и в качестве таковой обладающая своим национализмом. Эту нацию мы называем — евразийской, ее территорию — Евразией, ее национализм — евразийским".
Лавров глубоко переживал трагедию, что произошла с нашей страной во время горбачевской перестройки, развал СССР и последующую либерально-буржуазную реставрацию. Как человек глубокого аналитического ума и колоссальной эрудиции, он понимал, что, несмотря на все недостатки Советской власти, промежуток отечественной истории между 1917-1990 годами был периодом наибольшего расцвета русского государства. Советский Союз был великой империей, самодостаточным евразийским государством, способным защитить и обеспечить права каждого своего гражданина.
Сергей Борисович гораздо острее многих из нас переживал происходящее, так как знал многое из того, что было недоступно пониманию зомбированного большинства. После Беловежского сговора он начинает активно публиковать публицистические статьи, в которых полемизирует с ельцинским режимом.