Русь всегда трясло и перемешивало. Под ударами судьбы постоянно какая-то часть русских становилась чикменами.
И ВОТ Я В ПОСЕЛКЕ БЕЛОУСОВКА НА ОКРАИНЕ ГОРОДКА ШИЛОВО. Поселок прозван так по имени его основателя, первого реэмигранта из "братского Казахстана", можно сказать, организатора здешней общины изгнанников.
Мы с Юрием Александровичем идем по центральной улице "его" поселка. Юрий Александрович — высокий, прямой шестидесятилетний мужчина с шагом природного физкультурника-бегуна и с древнерусским лицом. Замечено не мною, что в резервациях люди лучше сохраняют свою породу, язык, стать.
У Юрия Александровича благородные манеры и романтическая запальчивость суждений — тоже качество, не так уж распространенное у людей его типа, из бывших генеральных директоров.
Он был большим человеком в Алматы (в своей биографической книге он только так пишет название этого города). И в этом безвестном Шилове тоже начинал директорствовать на крахмальном заводе. Проиграл перевыборы с перевесом 0,5 процента. Схватился с крутыми. В него, кажется, даже стреляли.
"Я — из семьи предприимчивых крестьян”, — говорит он о себе.
Из рисковых, добавим.
Он приехал в это Шилово еще в середине 80-х как русский, удрученный бедностью прародины — то есть его привела сюда идея служения этой земле. Не могу сказать вместо этой — родной, потому что земля-то ему в Казахстане роднее. Тогда еще в Алма-Ате не давили на русских. Жили параллельно: казахи, евреи, немцы, корейцы. Так что Белоусова беженцем, в расхожем смысле слова, назвать нельзя. Он скорее прибеганец, как сказал о себе другой мой знакомый из "чикменов" — Борис Александрович Новоселов, о котором — потом. А пока слово Белоусову.
— Но я уже и тогда, в 80-е, чувствовал глухое брожение среди казахов.
Нехорошие предчувствия стали последней каплей. И вот он, наследник старинного крестьянского рода, снова на русской земле. Замкнул круг родовых скитаний, начатых его дедом. По столыпинскому призыву дед уехал в Акмолу. В 30-е годы, спасаясь от Соловков, отец двинул еще дальше на юг — в верховья Сырдарьи, где и родился сын Юра. Как бы до предела дошел род в своем движении на юг, только что сапоги не обмыл в Индийском океане. И словно оттолкнувшись от чего-то твердого, покатился назад. Столетняя эпопея белоусовского рода завершается в Шилово.
Юрию Александровичу как бы знак был дан: уезжай. Он разобрал шепот судьбы. Более тугоухим пришлось с площадей послушать тысячеустое: "Казахстан — для казахов!" Такие писали письма к Юрию Александровичу как к человеку влиятельному на земле обетованной. Все-таки директор. И он отвечал: приезжайте, устроиться помогу.
Пятьдесят домов в Белоусовке — доказательство его крепкого слова.
— А здесь живет наша "мать Тереза"! — говорит Юрий Александрович, открывая калитку большого особняка.
Навстречу идет женщина с лицом, сияющим добротой и опять же — необычайно русского типа, выдержанного в иноземной консервации трех поколений. Голос прямодушно звенит, глаза обливают лаской. А халат на ней — бухарский, с размытым узором. И чай она заваривает не по-рязански, с доливом кипятка в чашки, а в большом глиняном чайнике. И наливает опять же не всклень по-волгодски, а в треть (мера почтения у нее азиатская: чем чаще доливаешь гостю, тем он уважаемее).
— Начали русские школы закрывать, а дочка у меня — учитель русского языка. Работы лишилась. И смотреть стали косо. Тут от Юрия Александровича письмо приходит. Квартиру продали за бесценок. Собрались и поехали.
Мы сидим в гостиной большого, с размахом построенного дома, комнат в шесть-семь. Не жилище — хоромы с полной обстановкой. Построили своими руками. У "матери Терезы" два сына. И она, кажется, счастлива. Впрочем, если может быть счастлива женщина, недавно похоронившая мужа.
— Не вынес он переселения.
Муж на Рязанщине не прижился. Тосковал по Казахстану. Втайне от семьи написал письмо тамошним друзьям-казахам. У них высокие посты. И получил ответ: "Приезжай, друг. Будет тебе и работа, и жилье".
А жене хотелось в России жить.
Зачах человек от ностальгии. И без того не очень здоров был. Помер.
В разговорах с переселенцами меня не раз озадачивали их слова: "На родине у меня тоже дом хороший был...", "Когда теперь еще побываю на родине..."