Ни издателей, ни поклонников,
Все осталось в былой стране.
Он из этой беды не вырвется,
Он минувшему смотрит вслед.
И в окне вечерами видится
Тусклый, сгорбленный силуэт.
* * *
Жизнь бушует, кипит, колобродит,
Только сутью по кругу идет.
И извечно мужчина уходит,
А любимая женщина ждет.
И чем мужества больше в мужчине,
Тем и ближе прощания срок,
Тем и легче возникнуть причине,
Что уводит его за порог.
Мир огромен, неясен, непрочен,
И судьбою уже решено:
Только женщине, любящей очень,
С этой болью смириться дано.
Шар земной словно вздрогнул и замер,
И дорога уже началась,
И большими, как небо, глазами
Наши милые смотрят на нас.
И глядишь в эти ясные очи,
И как будто теряешься в них.
Только очень любимые, очень,
Объяснений не ждут никаких.
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Геннадий Ступин МЕЖДУ ВРЕМЕНАМИ (Из цикла “Последние сонеты”)
МАРТ 2001 ГОДА
В этом голом сером мире
Меж зимою и весной
Дикий ветер ледяной
На стальной рыдает лире.
И в разорванном эфире
Над простертою страной
Свет сияет неземной
Все бездоннее и шире.
И зияющей цифири,
Пустоты межвременной
Веет в воздухе делирий...
Мреет в свете мир иной
На всесветном русском пире
Между миром и войной.
* * *
Между временами
Время не идет —
Пустота корнями
Человека рвет.
Памятью и снами
Дух еще живет —
Плоть уже тенями
По миру несет.
Век или мгновенье
Длится явь ли сон
До иль после лет...
Смерть иль воскресенье:
Между всех времен —
Вечный черный свет.
* * *
То ли в дыму, то ли в тумане
Луна, красна, воспалена,
Напоминает о Мамае...
И, нами тайны лишена,
Уж не колдует и не манит,
А чем-то нам грозит она...
И призрачная тишина
Все тягостней в своем обмане,
В крови звенит, напряжена,
Сжимает будто бы в облаве...
И оглушает вдруг она
Ударом сердца, как в обвале...
Судьба для нас ясна едва ли,
Но ясно, что — предрешена.
* * *
...И снегирь живой сидел
Между голыми ветвями
Перед самыми глазами,
И как в детстве я глядел...
Алой грудкою горел
Между серыми домами
И седыми небесами
И землей, где снег белел...
Но порхнул и улетел,
И опять, хоть плачь слезами,
Мир потух и опустел...
Птичка Божия, пострел,
Прилетай хоть временами,
Навещай, не брезгай нами...
* * *
Червонным золотом облил закат
Пустынную окраину и рощу,
И на заброшенность свою не ропщут
Они — в блистанье золотых заплат.
И ночи бархатный укроет плат,
И жизнью, коей нет бедней и плоше,
Жить в темноте спокойнее и проще —
Когда ничей того не видит взгляд.
И вот уж звезды ясные горят,
Ночной зефир с ветошкою лопочет...
А там и утру взор бессонный рад...
О, превращений бесконечный ряд...
Как будто вечность лишь о том хлопочет,
Чтоб скрасить нам невидимый наш ад.