Однажды к ней пришёл старый дервиш, который долго странствовал по дорогам Афганистана и Кашмира. Он был весь в струпьях, одежда была изношена, и чувствовалось, что он давно не мылся. Он сказал той, которая называла себя Евгенией Марковной Альбац: "О ты, незнакомка, явившаяся из дальних северных стран! Готова ли ты подарить мне свои ласки?". Та, что называла себя Евгенией Марковной Альбац, сжалилась над несчастным стариком и подарила ему несколько ласк. Она не знала, что старик был волшебник и умел расколдовывать чары. Он сказал ей: "О ты, дева снегов, попробуй отгадать три загадки". И стал загадывать ей загадки. Первая загадка была такая: если кто-либо наденет на себя старый рыцарский шлем, набьёт его газетами, подожжёт, что из этого выйдет? И та, что называла себя Евгенией Марковной Альбац, радостно воскликнула:
— То и выйдет, что мужик в шлеме обожжёт себе морду, и больше ничего!
— Правильно, — ответил дервиш. — А теперь слушай другую загадку. Что выйдет, если некий фокусник начнёт грызть гладильную доску и просить за это у зрителей малые деньги?
И та, что называла себя Евгенией Марковной Альбац, сказала:
— А то и будет, что самый малый доход.
— Тогда разгадай последнюю загадку, о несравненная дева Полярной звезды. Что будет, если какой-нибудь ясный умом и отважный сердцем витязь напялит на себя мешок из грязной дерюги и польёт себя сверху щами? Что из этого будет?
— Буду я, деревенская дура, — радостно ответила та, что называла себя Евгенией Марковной Альбац.
Дервиш, который был волхвом и волшебником, расколдовал смышлёную деву и вновь превратил её в Александра Глебовича Невзорофа.
Александр Глебович Невзороф прогнал пристававшего к нему Глеба Павловского, не стал откликаться на призывные жалобные письма Станислава Александровича Белковского, умолявшего его вернуться в родной чертог. Он вернулся в Петербург, поселился в гостинице "Гельвеция" и снова стал показывать фокусы. Когда приезжали иностранцы, он надевал себе на голову старый рыцарский шлем, пихал туда газеты и поджигал. Александр Глебович Невзороф вылезал из-под шлема погорелым, и от него пахло палёным. Ещё он, как прежде, грыз гладильную доску и показывал её иностранным гостям. Все удивлялись и ощупывали те места на доске, где оставались следы зубов Александра Глебовича Невзорофа. Но когда он натягивал себе на голову грязную дерюгу, то больше не поливал себя сверху щами. Поэтому, когда фокус заканчивался, он вылезал из мешка в прежнем виде. Все аплодировали, просили у него автограф, подсовывали ему открытки, и Невзороф небрежно расписывался. Он писал на открытках: "Евгения Марковна Альбац".
Теги события:
литература невзороф альбац белковский общество глеб павловский ксения ларина ольга бычкова фокус