"ЗАВТРА". Сирийская земля, что оказалось для вас — важным? восходы, закаты, воды Средиземного моря, быт людей…
Василий НЕСТЕРЕНКО. Что-то не запомнились в Сирии ни восходы, ни закаты… Хотя Кипр рядом, и Анталия с её курортами и замечательными, живописными восходами-закатами рядом… В Сирии мне запомнилась выжженная совершенно земля, разрушенные дома, города… каждый город — сирийский Сталинград. Жуткое ощущение. При этом люди как-то живут, радуются своей жизни. Даже в тех местах, в Латакии, например, где сейчас нет войны, где спокойно, где находятся наши военные, всё равно война чувствуется на каждом шагу. Во взглядах людей, в том, как они ходят… а если чуть дальше отъехать, то начинается просто разруха.
"ЗАВТРА". Восточный колорит страны остается ли еще?
Василий НЕСТЕРЕНКО. Остаётся. Восточный, античный колорит есть. Разрушена древняя Пальмира, но великая античность всё равно чувствуется, а рядом с Пальмирой — новый город. Новая Пальмира — Тадмор. И вот она производит гораздо более сильное впечатление. Город разрушен полностью и не когда-то тысячелетия назад, а сегодня, "здесь и сейчас". Весь в руинах.
"ЗАВТРА". Сирийцы как-то реагировали на художника за этюдом? Подходили к вам, интересовались?
Василий НЕСТЕРЕНКО. Язык живописи, он интернационален, конечно. В любую страну мира приезжаешь, начинаешь рисовать, к тебе подходят люди, смотрят, улыбаются, говорят "нарисуй меня". В Сирии такого дружеского контакта не возникало. Люди очень насторожены.
"ЗАВТРА". Ощущение от встреч с российской Армией?
Василий НЕСТЕРЕНКО. Прежде всего — одной большой дружной семьи. Наша армия, наши доблестные воины — и офицеры, и рядовые — различных родов войск — всё это одна большая дружная семья, такое у меня сложилось ощущение. И, конечно, все они — действительно элита наших Вооружённых Сил. В Армии очень жёсткая дисциплина, все не просто подтянуты, а предельно собраны. Но даже в условиях такой дисциплины есть место для проявления самых тёплых, дружеских чувств. За короткое время у меня там столько друзей появилось, невероятно!.. Сильное впечатление произвело еще и то, что прибрежная часть Сирии похожа на Крым, на Севастополь. Именно на Севастополь. И всё, что происходит сегодня в Сирии, всё это могло происходить у нас. Только ещё гораздо жёстче и трагичнее.
"ЗАВТРА". Можно ли говорить об эстетике современной войны?
Василий НЕСТЕРЕНКО. Странный вопрос… хотя, конечно, можно. И если говорить об эстетике сирийской войны, то, прежде всего, необходимо понимать следующее. Совсем недавно, в 90-е годы, у нас господствовала анти-эстетика. Военные стыдились своей профессии, стыдились выходить в военной форме. Только ленивый не топтал тогда собственное Отечество. Отношение к военным, отношение к Армии, Флоту было самое что ни на есть пренебрежительное. Дикость?! Но это было. Сейчас патриотом быть легко. Все патриоты. Даже те, кто не патриоты, всё равно патриоты. Но действительного уважения достоин тот, кто прошёл через то дикое время, кто не сдавал своих позиций, кто сохранял, так скажем, свой русский дух. И вспоминая то время, наблюдая, как возрождаются наши Вооруженные Силы и — самое главное — как меняется отношения к Армии в обществе: профессия военного становится едва ли не самой почётной профессией в стране — испытываешь гордость. Всё возвращается на круги своя. И я этому рад. И в своих работах я представляю именно это изменение.
"ЗАВТРА". Есть мнение, что форма определяет, в известной степени, боеспособность армии.
Василий НЕСТЕРЕНКО. Знаете, у меня впечатления любопытные остались. В 2015 году в Севастопольском художественном музее я открывал свою очередную выставку. И с небольшой компанией побывал на Малаховом кургане, где по случаю Дня города было устроено грандиозные зрелище: реконструкции событий Крымской войны, Великой Отечественной войны, битвы за Севастополь. Собралось много народу, проходили ярмарки, гулянье… и вот ходят родители с детьми, видят — красавцы в красных мундирах. Костюмы, оружие, всё сделано с любовью, оказывает сильнейшее эмоциональное воздействие. "Кто это?" — спрашивают дети. "Англичане". "А это кто в синих мундирах, расшитых золотом?" "А это французы!" "Ой, как здорово!" А рядом какие-то оборванцы в серых шинелях. "Это кто?" "А это наши"… То есть наши, они — оборванцы. Победители — оборванцы. Подумал: где же ваша совесть, товарищи военные реконструкторы?.. Можно восхищаться оружием, но надо понимать, что это оружие несёт. Меч — что он несёт? Он зло несёт? Наш меч, российский — всегда защищающий слабых меч. На протяжении всей истории наши противники превосходили нас первое время. Вспомним поход Наполеона на Москву. Это же какая армия шла! Больше полумиллиона человек в течение нескольких дней форсировали Неман. Гренадёры, кирасиры, вся Европа, двунадесять языков. А как заканчивали? Заканчивали так, как в снегах под Сталинградом, под Москвой. Замёрзшие, скрюченные, бесславно и безобразно удирали они. Якобы их мороз победил. Ничего подобного!