"ЗАВТРА". В условиях, когда западный мир начинает делиться и раскалываться, может быть, отказ России от роли сверхдержавы тоже является ресурсом?
М.Д. Не надо переоценивать раскол в западном мире. Да, у американцев и европейцев большое недовольство друг другом. Да, у американцев и европейцев масса противоречий, и они жестко конкурируют друг с другом. Да, в Европе сильны антиамериканские настроения, особенно после того, что они сделали со Швейцарией, которая под предлогом раскрытия счетов жертв нацизма потеряла четверть активов своей банковской системы, поскольку была вынуждена отказаться от соблюдения тайны вкладов.
Но при этом Европа движется и будет двигаться в фарватере Америки — по множеству причин, среди которых не последнее место занимает слабость ее собственной бюрократии, неспособной формулиро- вать и достигать адекватных интересам Европы целей. Американские технологии иерархического управления структурами, погруженными в конкурентную среду, были закрыты еще в середине 70-х годов. И в результате там возникло уникальное сочетание бизнеса и государства, когда их симбиоз обеспечивается не столько механизмами лоббирования и коррупции, сколько через аналитическое сообщество, которое изначально вырабатывает единые приоритеты для государства, бизнеса и населения.
При этом в систему американского общества встроены дополнительные стабилизаторы. Например, наркотики и мировой статус доллара. Наркотики в США бессознательно используются как инструмент подавления конкурирующих этносов, с одной стороны, и инструмент выбраковки асоциальных элементов, с другой. А деньги всех, кто мог бы обрушить Америку и доллар, как раз лежат на долларовых счетах в Америке. Поэтому можно найти камикадзе, чтобы разрушить башни WTC, но нельзя найти камикадзе, готовых разрушить мировую долларовую систему.
У той же Европы сейчас есть две рабочие модели интеграции: экономическая — через ЕС, и военно-политическая — через НАТО. И если мы сравним две эти модели, то увидим, что эффективность управления через механизмы НАТО на порядок выше. Потому что в НАТО заправляет американская, а не европейская бюрократия. И надеяться на то, что вот Европа сейчас отстегнется от США и грудью встанет хотя бы на защиту своих собственных интересов, не приходится.
"ЗАВТРА". С вопросом "кто виноват?", возможно, все ясно. Возникает следующий вопрос: "что делать?"
М.Д. Главная наша проблема — в уровне организации, в уровне госуправления. Средний американец, мягко говоря, не отличается высокими интеллектуальными способностями. Но они объединены в систему, которая работает. Понятно, что проще сложить работающую систему из примитивных, но надежных элементов. А из наших сложных людей работающую систему построить труднее.
Когда возникнет ситуация ответственности государства перед обществом, перед населением, эту проблему решат намного лучше, чем мы с вами сегодня сфантазируем. Сейчас нужно думать о том, как после неизбежной девальвации не допустить, с одной стороны, революции — потому что революция страшно дезорганизует государство, а с другой стороны, олигархической контрреволюции наподобие той, которая случилась в мае 1999 года, когда все вернулось на круги своя, и правительство сделало вид, что дефолта не было. И даже революция более предпочтительна, чем это хождение по спирали вниз, потому что она хотя бы создает предпосылки для решения проблемы, а контрреволюция только бесконечно воспроизводит во все более отвратительном виде. Впрочем, девальвация не безобидна, ее не так просто пережить, не надо на этот счет обольщаться.
"ЗАВТРА". А что, скажем, в 1998 году были какие-то возможности предотвратить дефолт?
М.Д. Вполне возможно, что оперативных возможностей не было. Правительство Кириенко работало в жесткой системе, где был Чубайс, где была "семья" с Березовским, а на рынке ГКО, по-видимому, они играли все. Юридических доказательств этому нет, потому что их не стали искать, а дело Bank of New York — так, по мелочи зацепили второстепенных операторов рынка. Причем Скуратова убрали с поста генпрокурора именно тогда, когда он всерьез это расследование повел. Я думаю, что там были не только интересы госпожи Дьяченко, не только Чубайса и компании — там очень многое было переплетено, и вполне вероятно, что Кириенко действительно ничего не мог сделать. Но дело в том, что Кириенко, похоже, вообще не понял, что происходит. В ту ахинею, которую он нес с чистыми глазами, он, вероятно, действительно искренне верил. И это для политика совершенно недопустимо. Политик может быть бесчестным, жестоким, но глупым он по определению быть не может.