Как удивительно это найдено: из легких тюлей созданы нефы-башни, чьим движением незаметно, быстро преобразуется сценическое пространство, превращаясь то в государевы палаты, то в опочивальню царицы, то закрываясь — освобождая поле битвы с иноземцами… Восстанавливали декорации, костюмы люди, работавшие прежде с Вирсаладзе во главе с консультантами Михаилом Курилко-Рюминым и Андреем Пиотровским.
В пространстве, окаймленном храмовыми нефами, идет большая жизнь, выраженная в танце — то грозно наступательном, то нежно трогательном, то насмешливо глумливом… Сколько же оттенков сумел найти гений Григоровича в традиционном классическом танце и как неожиданно органично соединить с ним иные формы — пластику, пантомиму, полутанцевальный "речитатив". Стремительная танцевальная динамика сочетается тут со скульптурно-точеными остановками многофигурных композиций.
Многоплановую хореографию балета невозможно пересказать словами. Некогда в беседе с автором этих строк Георгий Свиридов сказал: "Я не понимаю, когда говорят: вот тот-то работает в современной технике, а тот — в традиционной. Настоящий художник думает не об этом. Он берет для своей идеи все, что ему необходимо — и из той, и из иной техники. Как же работать только одними средствами?! Тогда это салонное потребление". Григорович работает всеми средствами, нужными для претворения главного. Впервые увидев балет "Иван Грозный" (еще в Большом театре, конечно), корифей МХАТа Яншин сказал, что сюда надо водить молодежь, чтобы учились, как строить спектакль. Да, спектакль построен необычайно цельно, хотя здесь и нет привычной сюжетной линии. Отдельные события жизни царя и Государства Российского отражают мысли и чувства главного героя, Самодержца и человека. В исполненных страсти, динамики танцах, в лирически светлых дуэтах царя и царицы, в статуарно объемных позах-остановках стремительно идет ни на что другое не похожее действие этого балета. И воздействует оно на душу, мысли наши своей мощью, своей красотой, хотя видим мы не только светлые, но и мрачные события.
Все исполнители — очень юные, это придает особый драматизм происходящему. Прежде всего юн царь Иван. Исполнителю его партии Роману Артюшкину всего 21 год. Одна моя знакомая, знаток балета, сказала, что он напомнил ей Николая Черкасова. После такого определения (а оно весьма обоснованно) что-то анализировать уже трудно. Мне же Роман напомнил Жана Гизерикса, первоисполнителя Ивана Грозного в парижской Гранд-опера в постановке Григоровича. В нем есть тот же пульсирующий нерв. В нем — отчаянные, контрастные броски рефлексий. Высокий, стройный, тонкий, почти хрупкий, герой Артюшкина, однако, обладает недюжинной, какой-то нервической силой. Главной идеей образа я бы назвала — преодоление. Преодоление себя юного перед лицом боярского местнического эгоизма. Преодоление слабостей человеческих во имя долга государя-царя. Отчаяние и смирение перед этим долгом. А рядом — Анастасия в исполнении Наталии Балахничевой — мягкая, целомудренная, оберегающая от показных всплесков свои чувства. В то же время в ее танцах есть строгость силы, осознающей свое неординарное положение. Она — опора царственному супругу в его смятениях. Непривычный, очень интересный Курбский в трактовке Айдара Шайдуллина, которого Григорович приметил еще в Уфе, когда ставил там несколько балетов. Этот темпераментный, дерзкий, азартный Курбский — сильный соперник царя. Он не от страха и слабости бежит из России, гордыня, самомнение — вот что ведет его к предательству.
Замечательная тройка основных героев талантливо поддержана всеми исполнителями: заставляющими любоваться ликующим танцем "вестницами победы" и инфернальными "ликами смерти", ироничной тройкой скоморохов и вдохновенной отвагой звонарей, ансамблем бояр, боярынь, опричников и всем кордебалетом.
Прекрасные танцы, необычайная отдача, настоящее понимание смысла своего пребывания на сцене.
"Иван Грозный", касающийся сугубо русской истории, своей неизбывной мощью сумел покорить артистов и зрителей многих стран. На следующий же год после первой постановки этого балета в Москве в Большом театре Григорович был приглашен ставить его в Париж, в Гранд-Опера. А продюсеры других стран просили непременно включать "Ивана Грозного" в гастрольный репертуар. За рубежом прошло около ста его представлений на сценах США, Англии, Германии, Чехословакии, Аргентины… Самые просвещенные знатоки приняли его с редкой восторженностью. Обозреватель авторитетной парижской газеты "Монд" Оливье Мерлэн отметил: "Этот масштабный спектакль драматического танца позволил балетной труппе Гранд-Опера выйти из творческого тупика и показать свои чрезвычайные качества под таким величественным руководством Юрия Григоровича". А директор балетной школы Гранд-Опера, в прошлом блистательная этуаль Клод Бесси, добавила: "Я уверена, что он ("Иван Грозный") войдет в историю балета наряду с такими шедеврами, как "Жизель". Обозреватель "Вашингтон пост" Алан Кригсман, отмечая масштабность нового балета, равную "Спартаку" , заключил: "Иван", по моему мнению, более рафинированное и богатое произведение". Другой американец, один из самых именитых балетоведов мира, Уолтер Терри, написал: "Балет Большого театра называют Большим балетом, но даже это слово не отражает в полной мере всей грандиозности нового балета "Иван Грозный". Это — монументальный шедевр. Он велик по своему замыслу. Велик по режиссерскому выполнению… Велик по своей впечатляющей силе, так как чувства — в сольных танцах, дуэтах, трио и массовых сценах — бурлят и нарастают на сцене, и для зрителя уже исчезает рампа".