Поэтому за три года и три альбома существования "Сердце" так и остается андеграундным проектом и никто о нём ничего не знает. Стоит попасть на радио с любой песней - всё изменится, но, увы, думаю, этого уже не произойдет.
Ситуация с шоу-бизнесом - это часть общей проблемы нашей страны. По сути, мы проиграли гонку за лидерство и живём в колонии. А колониям не позволено иметь своего производства. Колониям положено потреблять продукт, который производится метрополией. В нашем случае это Штаты, частично Европа. То есть делать свой продукт мы можем, никто не запрещает... однако распространять его не дают. Поэтому у нас нет своей мощной культурной индустрии: что-то теплится, но для многомиллионной страны это смех и крохи. Задача современной России – потреблять то, что ввозится. В культурном плане тоже. Вот мы и потребляем. И, говоря откровенно, всякую надежду на изменение ситуации я уже потерял.
«ЗАВТРА». Получается, что "Сердце" у тебя и раньше было, только не проявлено, раз ты говоришь, что накопилось много удачных песен?
Вис ВИТАЛИС. Конечно. Есть идея, мелодия, я написал песню. Если она попадает в текущую концепцию – играем, записываем. Если не входит – лежит, ждёт своего часа. У меня таких треков с полтысячи.
«ЗАВТРА». Но ведь песня порой требует скорого воплощения, ибо связана со временем и может быстро устареть, дело даже не в какой-то социальной конъюнктуре, просто дух времени уходит…
Вис ВИТАЛИС. "Yesterday" или "Отель Калифорния" не выходят из топов уже десятилетия. У меня есть отличные песни, которые живут годы, и ещё годы проживут. Я в этом нисколько не сомневаюсь, потому что они реально крутые. Например, на последнем пока что альбоме "Сердца", который называется "Большая скука", есть одна песня, которая была написана аж в 1994 году. Но если я предложу угадать эту песню, то никто не угадает, потому что она звучит абсолютно современно и по тексту, и по музыке. А ведь прошло больше двадцати лет!
«ЗАВТРА». Неизбежный вопрос, почему пластинки "Сердца" носят названия романов Богомила Райнова?
Вис ВИТАЛИС. Во-первых, сами названия просто реально круты. В-вторых, если мне удастся как-то напомнить или как-то указать об этой уходящей натуре, допустим, молодёжи - тоже прекрасно.
У меня же и названия пластинок идут в том же порядке, что и у Райнова в его цикле романов про разведчика Эмила Боева. "Господин Никто" - первый роман, потом "Погода", "Скука"... Четвёртый альбом будет называться "Реквием одной негодяйке" или просто «Реквием», ну и так далее.
Просто Богомила Райнова я очень люблю. Это эпоха, это настоящие семидесятые, стильные, выдержанные. В романах Райнова есть всё то, что я пытаюсь вложить в "Сердце", хотя, конечно, конкретных песен про Эмиля Боева нет. Может, когда-то и напишу ради интереса, а может и нет... К тому же все истории про Боева - они не внешние, а скорее внутренние. Не экшн, а переживание. Боев - не Бонд, конечно... Бонд – это такой супермэн без страха и упрёка, стреляет без промаха, рубашечка выглажена – чистый комикс. А Эмиль Боев – иной. Мне кажется иногда, что Райнов с удовольствием дал бы Боеву с кем-нибудь эпично подраться. Но получается, что в книгах Боева постоянно бьют, он регулярно попадает в неприятности. И внутренний монолог героя играет едва ли не более важную роль, чем вся детективная канва. И его ощущение мне близко - я тоже давно уже чувствую себя в жизни, как на задании в чужой стране. Вокруг чужие, совершенно не понимающие тебя люди, а малейшая оплошность может стоить жизни. Поэтому всегда - предельная собранность, внешняя непроницаемость, стоицизм и едва теплящаяся надежда на лучшее будущее, которое не наступит, как оно не наступило для Боева, всю жизнь служившего социалистической Болгарии и увидевшего ее крах. Но Боев - как и Райнов - нежностей не любил. И, по сути, никого нас никто не ждет дома.
Если не считать одиночества и тишины отчаяния.
Фото Дмитрия Дьяконова