Я побывал в Кабуле утром, когда талибы уже ушли, а войска Альянса еще не вошли. Был без охраны; в нашу маленькую группу входили еще журналист, переводчик и водитель-кабулец. Это было рискованно, потому что водитель был чужим. И мы не знали, как обстоят дела с вооруженными бандитами. Спасибо талибам, которые своими жесткими методами, в общем-то, навели порядок на подконтрольной им территории, разоружили население.
И все же я видел то, чего не желал видеть. Это был самосуд: кабульцы расправлялись с теми, кого подозревали в связях с талибами. На моих глазах они забили несколько десятков человек. Потом в город вошел Альянс — он массовых казней не устраивал.
В Кабуле я жил в гостинице "Интерконтиненталь". На стенах — следы гранатометных попаданий. В номерах — обстановка зиндана. Перед дверью — ведро горячей воды на весь день. С продовольствием тяжело. Если есть деньги — можно купить, что угодно: идет большая контрабанда из Пакистана, на рынке есть все. Но если денег нет — очень тяжко. Нищета страшная. Люди вспоминают советский период правления Наджиба как самый светлый за последние несколько десятков лет. Но отношение к русским при этом все еще негативное: "оккупанты". Впрочем, отношение к американцам даже в среде солдат Северного альянса еще хуже.
Конечно, это одна из самых загадочных войн на моей памяти. Советские войска воевали здесь 10 лет, несли большие потери, контролировали 30% страны. А тут какая-то орда за пару недель одолела хорошо вооруженную группировку почти на всей территории Афганистане.
Вся война — будто американский боевик про ученого-безумца и созданного им монстра. В один момент монстр разбил лабораторию и пошел гулять по городу, по странам, громя все на своем пути. Замахнулся на своего создателя. И тогда ученый спохватился и, перебив остатки лаборатории, все-таки вернул монстра в пробирку.
[guestbook _new_gstb]
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 24 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
zavtra@zavtra.ru 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Антон Сергеев ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ: КОНКУРС ПРОЕКТОВ
В последние месяцы все мы были свидетелями очередной "гуманитарной акции" США: ракетами и долларами Америка устанавливала афганскую демократию. Оккупировав попутно половину Центральной Азии, американцам удалось свергнуть "тоталитарный" режим Талибана, и затем, уже мирными средствами, на переговорах в Бонне они попытались добить афганцев окончательно. Воплощением "либеральных ценностей" должна была стать реставрация монархической власти. На пост временного главы правителя предлагался бывший королевский министр юстиции Абдул Саттар Сират, но в конечном итоге стороны сошлись на абсолютно эфемерной фигуре Хамида Карзая, срочно эвакуировав этого незадачливого полевого командира из окружения, в которое он умудрился попасть. Ясно, что такое непрочное положение, которое вдобавок отнюдь не устраивает американцев, не может продолжаться сколь-либо долго. Необходимо рассмотреть более фундаментальные силы, действующие в регионе.
Государство Афганистан существует не так давно. Населяющие его народы не успели сложиться в единую общность, и сегодня об Афганистане уместнее говорить не как о стране, а скорее, как о серии проектов. Если начать их обзор, можно столкнуться также с рядом сопутствующих геополитических парадигм, относящихся к центрально-азиатскому региону в целом.
До появления на исторической арене талибов в Афганистане было два основных претендента на верховную власть: Гульбеддин Хекматиар и Бурхануддин Раббани. Хекматиар считался наиболее непримиримым противником советского присутствия, ему же принадлежала идея переноса военных действий на территорию Средней Азии, вылившаяся позже в сотрудничество с исламской оппозицией в Таджикистане. Идея эта сопоставима с теорией Хомейни об "экспорте революции"; кстати, именно возглавляемая Хекматиаром Исламская партия Афганистана пользовалась наибольшей поддержкой хомейнистского Ирана.