Однако не всё так однозначно. Можно напомнить, что инициативу о выводе абортов из ОМС выдвинул сам патриарх ещё в 2011 г. Церковные либералы лишь облекли её в форму сбора подписей, чтобы напакостить сторонникам запрета абортов. В итоге получилось, что патриарх поддержал все антиабортные инициативы, включая сбор подписей за вывод абортов из ОМС. Возможно, не разобрался в деталях. Но сейчас это не так важно. В итоге инициатива по сбору подписей за вывод абортов из ОМС, с которой в январе 2014 г. выступил патриарх, всё же сыграла свою благую роль — проверки всего российского общества относительно проблемы абортов в целом. Можно сказать, послужила "артподготовкой" к решительному наступлению. Сбор подписей за запрет абортов между тем продолжался. То есть наступление пошло. И в конце концов патриарх поддержал и это начинание, поставив свою подпись под петицией о запрете абортов.
При всём сказанном характерно, что администрация патриарха "пританцовывает" один и тот же танец: шаг вперёд и два назад. Будто прощупывает обстановку в обществе, проверяет реакцию, хочет быть милой и угодной всем.
О чём речь? Достаточно хотя бы вспомнить, как повела себя пресс-служба патриарха после подписанной им петиции о запрете абортов. Вечером 27 сентября о. Александр Волков, начальник пресс-службы сначала заявил, что подпись была за запрет абортов, потом открестился от этого. Дескать, всё то же самое — ОМС. Почти так же повёл себя Легойда. Только сначала на эфире канала "Россия", где спорили сторонники такого закона с противниками, сказал: "Ну, что вы! Речь же шла совсем о другом! О выводе абортов из ОМС!" А потом, чуть ли не на следующий день, дал комментарий, что, дескать, да, патриарх подписал петицию за запрет абортов, а вы чего ждали… Что за игры? Мирян за болванчиков держат?
Не мешало бы здесь также упомянуть очень двойственную и очень влиятельную в Церкви фигуру Леонида Севастьянова, того самого, что в 2011 г. на встрече папы римского с митрополитом Иларионом изволили ручку понтифику лобызать не без взаимной приятственности. Бывший старообрядец, докатившейся до карикатурного "папежничества", довольно молодой ещё исполнительный директор Фонда Григория Богослова Севастьянов, подобно митрополиту Илариону, учился "по заграницам", повидал мир. Учился, кстати, в Григорианском университете (Рим) и Университете Джорджтауна (США). Это, конечно, не Оксфорд, где стажировался митрополит Иларион, "труба пониже и дым пожиже", но мы-то прекрасно понимаем, кого готовят для России в этих университетах. Поэтому спайка Севастьянов — Иларион неслучайна. Фонд Григория Богослова — финансовая "подушка безопасности" митрополита Илариона. А подпитка фонда осуществляется за счёт деятельности фармацевтической компании "Протек", в состав директоров которого опять-таки входит Севастьянов, позиционирующий себя в качестве борца с абортами. При этом "Протек" в числе прочего занимается дистрибьюцией и розничными продажами гормональных препаратов с абортивным эффектом. Не знать этого не может ни сам Севастьянов, столь ревностно выступающий за запрет абортов, ни митрополит Иларион. Такой цинизм и двуличие заставляют крепко задуматься. Кстати, в случае Севастьянова можно заподозрить прямую финансовую заинтересованность в запрете абортов, поскольку после запрета резко взлетят цены на гормональную контрацепцию, ввозимую в страну "Протеком". У митрополита Илариона мотивы могут быть совершенно иные — "быть хорошим" перед всеми: экуменистами, старообрядцами, имяславцами, имяборцами, горячо любимыми "братьями-католиками". Хочешь быть следующим патриархом — понравься всем.
Всё это не может не навести на размышления, что за ухватистые церковные политтехнологи, пришедшие на смену кротким и богобоязненным иерархам ещё недавнего прошлого, "поработали над вопросом"?
Политики такие политики
Недавно в соцсетях, в одном из феминистских пабликов, попался красочный образ того, что, по мнению этих персонажей, представляет собой законодательный запрет абортов. Не упомянуть эту картину маслом — или вазелином? — невозможно. Автор поста пишет примерно в таком духе: представьте, что вашу девушку — или, если вы сами девушка, то вас саму — хватают под руки два дюжих охранника, к вам деловито подходит скотоподобный депутат и, засучив рукава, залазит двумя пальцами в причинное место. Копошится там и под конец рапортует: "Эта рожать готова!" Вот это вот и есть, оказывается, точный образ запрета абортов. "Сиволапая власть вламывается в субтильный женский мир". Не стоит спорить с образом, он сам опровергает себя, переворачивая всю ситуацию с ног на голову: образу брутальной интервенции в саму женскую суть как раз соответствует аборт, когда легальные убийцы в белых халатах, почему-то называющиеся врачами, засучив рукава, вторгаются в женский срам не только руками, но и кюреткой, щипцами, перфоратором и прочими инструментами для детоубийства. Но привести этот образ стоило совершенно по другой причине. Дело в том, что, по мнению феминисток и сочувствующей им распущенной молодежи, выходит, что это, оказывается, власть решила в очередной раз "закрутить гайки", а "тупое быдло" (консерваторы, православные, патриоты) ринулись "продвигать идею в массы". Ситуация же в корне противоположная.