Выбрать главу

Академик И.Р.Тарханов в статье "Нужды народного питания" тогда же подсчитал, в сопоставимых цифрах-ценах, что русский крестьянин потребляет растительной пищи в 2-4 раза, а животной — в 4-6 раз меньше, чем европейские или американские селяне, тоже тогда жившие несладко (скорее всего, эти соотношения и сейчас остаются на аналогичном уровне). Дело тогда дошло до того, что число негодных от недокорма по физическим данным рекрутов удвоилось за десятилетие с 6% до 13%, пишет А.Д. Нечволодов (данные из его книги "От разорения к достатку", изданной в 1906 году).

Похоже, что Беловежская пуща, в которой трое общепризнанных иуд в 1991 году расчленили историческую Россию, играет для нашей страны некую мистическую роль. Именно там почти веком ранее, в августе 1897 года, другой иуда (министр финансов Российской империи, а по совместительству — рьяный агент-ставленник западных банкирских домов Витте) подсунул на подпись императору, там охотившемуся, именной Указ о введении золотого валютного рубля, и самодержец подмахнул его не глядя, без рассмотрения на Государственном Совете и вопреки своему же предыдущему Указу о непременном обсуждении этого крайне проблемного, как оказалось потом — губительнейшего нововведения… Как раз в эти годы международная ростовщическая мафия проворачивала мирового масштаба афёру по втягиванию в "золотую кабалу" всех ведущих держав Европы и Америки, и Россия здесь была лишь одной из целей их изуверского заговора.

С этого момента Николай II окончательно обрёк Россию на безвылазную финансовую кабалу у западных банкиров, на полную зависимость от их кредитов, вдобавок сразу увеличив в полтора раза государственный долг демонетизацией, выводом из денежного оборота серебра (хотя и раньше Империя "сидела" на займах)… Страна, потерявшая финансовую независимость, не может считаться суверенной и во всех других своих сферах деятельности, и без учёта этих весьма отягчающих обстоятельств нельзя верно судить обо всех последовавших событиях.

А они разворачивались, в масштабе историческом, стремительно. Две совершенно ненужных, всячески противопоказанных России позорных войны довершили внутренний разгром государства, ответно вызвав две революции. Особую роль тут сыграла, конечно же, Первая мировая, куда западные заимодавцы втянули царское правительство… Английский историк В.В. Готлиб, объективно разбираясь в хитросплетениях той политики, однажды в досаде за Россию не выдерживает серьёзного тона, роняет: "Это было очень похоже на то, как заманивают осла, подвешивая морковку перед его носом…"

Русская армия воевала достойно, часто героически, но полная неготовность империи к войне, поразительная бездарность военного командования, развал и разврат ворюги-тыла и сама бессмысленность этой бойни не могли закончиться ничем иным, кроме революции. Незадолго до неё великий князь Александр Михайлович писал царю: "Как это ни странно, но правительство сегодня тот орган, который подготавливает революцию… Правительство употребляет все возможные меры, чтобы сделать как можно больше недовольных…". Под "правительством" подразумевался, конечно же, сам царь, изначально негодный к управлению страной. Изумляет само это "союзничество" с Антантой, невиданное в мировой истории: воюя исключительно за интересы союзников, своих не имея, Россия влезала в дополнительный огромный долг перед ними же, втридорога покупая за их кредиты у них же весьма многие виды вооружения и военного имущества. То есть вынужденная отдавать потом сам долг, ростовщические проценты на него, да ещё принося сказочный барыш их военной промышленности. И, в довершение всего, потеряла убитыми 1 миллион 670 тысяч русских солдат и около миллиона гражданских, 3,8 миллиона ранеными и 3,3 миллиона попавшими в плен, понеся при этом большие территориальные потери…

В самом начале 70-х годов XIX века, при Александре Втором, тайный советник Ф.И. Тютчев, изнутри и вблизи досконально знавший всю политику династии, отмечал всё ту же "черту, самую отличительную из всех — презрительную и тупую ненависть ко всему русскому, инстинктивное, так сказать, непонимание всего национального". И потому вещей, пророческой стала его мысль: "…невозможно не предощутить переворота, который, как метлой, сметёт всю эту ветошь и всё бесчестие… Конечно, для этого потребуется не менее чем дыхание Бога — дыхание бури…". И она, эта буря, в конце концов, грянула…