ВВ. Сериал по своим книгам не хотите снять?
АП. На мой взгляд, они киногеничные. Хотелось бы их визуализировать. Один из телеканалов проявлял интерес, но пока реального проекта нет.
Знаете, у отдельных людей есть истории, которые заслуживают, чтобы их рассказать. Не каждый готов их поведать, не все умеют. Во мне таился такой сюжет, который и превратился в первую книгу «Афганский исход». Не документальное изложение там не разглашаются важные секреты, многое изменено. Это, скорее, свидетельство очевидца, передача ощущений ушедшей эпохи. События вполне реалистичны, как и герои. Хотелось показать, что и кто двигали событиями, как обстояли дела в государственном аппарате, в средствах массовой информации, в разведке. Не боевик про спецоперацию, хотя схватка описана смертельная. Роман про Жизнь с большой буквы.
Поводом для второй книги стала поездка в Лондон, когда меня сперва помурыжили в миграционной службе, а потом предложили сотрудничать. Я был удивлён их наглостью куда больше, чем собеседники моим отказом. Но получил повод задуматься, какова жизнь в Лондоне, где проживает много наших соотечественников, как бывших, так и настоящих.
ВВ. Хотите сказать, что все они, в отличие от вас, ответили «да» джеймсбондам?
АП. Не все, но кто-то соглашается. Такова часть цены, которую им приходится платить за «британский билет». Один из персонажей «Сирийского гамбита» напоминает господина Березовского, а часть действующих лиц вокруг него - почти живые лондонцы. Правда, имена-фамилии, дабы никого не обидеть, я меняю. Мне стало интересно понять, как они себя ощущают в «свободном мире», где абсолютно несвободны. За якобы защиту от российского «притеснения» им приходится платить такую цену, что дурно становится, а порой хочется затянуть ремень на собственной шее. Это «одноразовые люди», которых используют, как туалетную бумагу: подтираются и выбрасывают. Несмотря на все их деньги и связи.
ВВ. Вы полагаете, что в случае с господином Платоном Елениным всё-таки имело место самоубийство?
АП. Логичная версия. Важны причины, побудившие его к такому шагу.
ВВ. Но как она соотносится с реальностью?
АП. Абсолютно.
ВВ. Существуют конспирологические версии, типа, «из Британии с любовью», мол Борис Абрамович жив-здоров и активно работает на благо России…
АП. Тонкость здесь в том, что незадолго до смерти он действительно заявлял о готовности вернуться в Россию, даже писал в Кремль, обещая какие-то чудеса. Но никакого доверия к нему не было, и этот выход для него оказался закрыт. На Туманном Альбионе специфическая атмосфера… Не все могут в ней долго дышать. Не он один склеил там ласты и «принял ислам».
ВВ. В третьей книге «Кремлевский эндшпиль» описано покушение на российского президента вконец обнаглевшими западными спецслужбами. Подобные призывы на Западе звучат уже публично, поскольку расчёт на санкции и на вызванный ими «кремлёвский переворот» оказался ошибочным. Запад настолько персонифицирует политику Москвы, что попытается изменить российский курс, удалив из власти любой ценой одного-единственного человека?
АП. Да, казалось бы, примитивное решение. Но, по сути, всё сложнее. Люди и группы имеют разное влияние, интересы у них различаются. А курс является равнодействующей влияний и интересов. Если баланс нарушить изменится и равнодействующая, начнется период неопределенности или нестабильности, который наши враги постараются использовать в своих целях. Не зря ведь Фиделя Кастро те же американцы пытались убить больше сотни раз.
ВВ. Каковы сегодня ваши творческие планы?
АП. Сейчас работаю над четвёртой книгой под рабочим названием «Водородные часы». Этакая альтернативная версия последних лет. Крымские патриоты брошены в концлагерь, полуостров не присоединился к России, корабли НАТО угнездились в Севастополе. Однако, благодаря решительности Президента и мужеству разведчиков, удается ситуацию развернуть, пусть и дорогой ценой. Россия принимает в объятия «потерянного ребенка», постучавшегося в дверь родного дома. Таков мой ответ критикам «крымской авантюры».
ВВ. Как вы оцениваете реальную «послекрымскую» ситуацию? В стране и за рубежом?