Правителями в современной России фактически являются всего несколько кланов, несколько человек имеют практически все то, что раньше принадлежало всем. Когда мы изменим систему власти, тогда уже нужно будет думать об изменении законодательства, для того, чтобы экономически можно было разорвать эти железные рамки, в которых сейчас находится российская экономика. А то получается, что деньги ходят по кругу. Причем круг этот достаточно узок. Это люди, которые сейчас в окружении президента: здесь есть и представители прошлой "семьи", и те нынешние люди, которые сейчас часть собственности все-таки отвоевали. Я имею в виду Газпром. По фамилиям я их тысячу раз называл и сейчас назову. Окружение "семьи" более чем известно. Дьяченко, Юмашев, Мамут, Абрамович и т.д. Допустим, Вяхирев, который относился к людям из старой власти, — это человек, который сосредоточил в своих руках определенную долю наших общих богатств. На сегодняшний день "новые питерские" из правительства уже отобрали у Вяхерева часть финансовых средств. Сейчас в других отраслях они будут пытаться повторять то же самое, потому что, естественно, без этого они существовать не могут. Но система-то власти не меняется. Ладно, отобрали. Сейчас существует определенный "близкий круг". Но будет ли передел собственности внутри этого круга? Экономика будет, как и раньше, сосредоточена в этом узком кругу, и все наши деньги, весь наш бюджет будет вертеться в этом "бермудском треугольнике". Смотрите: сырье добывается, продается, часть денег остается на Западе, часть денег ввозится сюда, в Россию для того, чтобы пустить на наше производство гораздо меньшую часть, далее опять вывозится сырье, большая часть денег остается снова на Западе, часть ввозится в Россию для воспроизводства, для того, чтобы крохи достались на пенсии, на пособия и тому подобное. И вот так наши деньги по кругу и вертятся, обслуживая интересы этой маленькой группки людей. Мы должны разорвать этот порочный круг.
Только в том случае, если общество возьмет под контроль государственный аппарат, можно будет говорить уже о борьбе с коррупцией, о борьбе с преступностью как таковой.
Привожу более конкретный и детальный пример, чтобы было понятно. Скажите, как, у нас работают правоохранительные органы?
О.Г. Не так хорошо, как хотелось бы.
В.С. Я бы сказал, отвратительно. А знаете почему? Потому что они работают на маленькую группку людей, которая сейчас захватила власть. Это и в центре, и на местах тоже. На местах проявляется как в зеркале все то, что происходит в центре. В милиции преступления не регистрируются. Если регистрируются, то, по моим данным, процентов на двадцать. 80 процентов преступлений не регистрируется. В таком случае о какой борьбе с преступностью можно вести речь? Естественно, если 80 процентов преступлений не зарегистрированы и не раскрыты, то с каждый годом этот снежный ком будет только нарастать. Я уже говорил, что нынешняя система власти не стремится к тому, чтобы эти преступления раскрывались, потому что правоохранительные органы заняты обслуживанием интересов известной небольшой группы людей. Деятельность правоохранительных органов сейчас оценивают по следующим критериям: по количеству раскрытых или нераскрытых преступлений. То есть, во главу угла оценки деятельности правоохранительных органов поставлен один-единственный критерий: статистика. А что такое статистика? Статистика — это вспомогательный элемент для оценки преступности как явления и для того, чтобы принимать меры по реагированию на это явление, которое мы называем преступностью. Таким образом, какие принципы у нас нарушаются: неотвратимость наказания и равенство всех перед законом — а это два основных элемента, которые необходимы для элементарной борьбы с преступностью. Для того, чтобы это все изменилось, нужно, чтобы общество взяло под контроль государственный аппарат, и он бы был подотчетен, подконтролен обществу. Как это сделать?
О.Г. — У вас есть огромный опыт работы в МУРе от простого опера до начальника большого отдела. Вы знаете всю эту систему изнутри. Что бы вы сделали, окажись на месте руководителя МВД?
В.С. Допустим, если бы я был министром внутренних дел, я бы сказал: "Ребята, отныне у нас не существует людей вне закона. Отменяется работа по понятиям. С сегодняшнего дня основным принципом нашей работы будет являться равенство всех перед законом, которое должно быть незыблемо. Неотвратимость наказания за совершенное преступление — это основной принцип, по которому мы должны работать. На сегодняшний день коренным образом меняется оценка нашей деятельности. Краеугольным камнем становится количество поступивших на нас жалоб. Процент меня не интересует. Процентом пусть занимаются криминалисты при выработке решений, рекомендаций и т.д. для подразделений внутренних дел. Меня интересует лишь то, как реагирует общество на нашу работу".