… Адмирала похоронили в Москве, на Троекуровском кладбище. Первая горсть земли, брошенная в могилу, была чеченской. Когда прозвучал прощальный салют — пошел дождь. Заплакало и небо…
ОТ НЕНАВИСТИ К ЛЮБВИ
28 мая 2002 0
22(445)
Date: 29-05-2002
Author: Генерал Виктор ФИЛАТОВ, специальный корреспондент "Завтра" в Белграде
ОТ НЕНАВИСТИ К ЛЮБВИ (Окончание. Начало в № 21)
"А теперь Я перехожу к фактам преступлениЯ НАТО-агрессора в Югославии", — сказал Милошевич. Судьи и прокуроры нервно поправили очки и стали, не мигая, смотреть на Милошевича поверх очков, отчего стали похожими на баранов перед новыми воротами. Милошевич подавал снимки прокурору, тот обреченно ставил их на монитор. На каждом — результаты НАТО-бомбёжек Югославии. И опять краткий комментарий Милошевича: такая-то деревня, разбомблена такого-то числа, уничтожено столько-то домов, убито столько-то людей — и пофамильно; такой-то мост с названием — разбомблен такого-то числа, такая-то школа, такая-то больница, такой-то туристический центр, такое-то спортивное сооружение, такое-то водохранилище, фабрика по выпуску детского питания, велосипедный заводик… Только школ и больниц было разбомблено чуть ли не под тысячу. Погибли школьники и больные, пациенты больниц. Имена, имена, имена…Гаагские судьи смотрели в крышки своих столов. Они совершенно не были подготовлены к такому ходу Милошевича. Комментарии Милошевича к снимкам, его абсолютная информированность, колоссальная память — подавляли насмерть судей. А снимки были ужасные. Но еще ужаснее — реальность. Разбомбленные мосты, больницы, школы, заводы, фабрики, жилые дома — никуда не делись, они и сейчас стоят по всей Югославии. У Югославии нет денег, чтобы восстановить разрушенное, разгрести горы и хребты завалов из превращенных в мусор зданий.
Кстати, еврейские СНН, транслировавшие в тот день заседание суда из Гааги, вырезали показ Милошевичем фотографий растерзанных сербов и результаты НАТО-бомбардировок. СНН объяснила так: они, видите ли, не хотели причинить излишнее неудобство телезрителям. Организованная ложь у них — во благо человека. Свое телевидение. И я начинаю понимать, почему у нас закрывают школы, а в тех, которые остаются, вводится платное обучение. “Новый мировой порядок” держится не на штыках, а исключительно на баранах. Баран должен знать только то, что ему показывают.
Начались слушания свидетелей обвинения. И я был поражен, насколько верен тезис о баранах, на которых держится "новый мировой порядок". Первым кресло свидетеля обвинения занял некто Махмут Бакалли — полный кретин, в смысле медицинского диагноза. Он сидел с открытым ртом и остановившимся взглядом. На все вопросы отвечал одно и то же, если коротко: сербы — фашисты. И больше ничего. У второго свидетеля прокуратуры рот закрывался, но и он ничего не мог сказать вразумительного, а только твердил, что сербы убивали шиптарей, т.е. косовских албанцев. Где? Кого? Когда? — на эти вопросы они несли полную околесицу: да — слышали, кто-то говорил, кто-то видел, кто-то рассказывал. После третьего или четвертого подобного свидетеля обвинения Милошевич обратился к суду: вам, суду, не стыдно привозить в Гаагу из Косово таких вот, с позволения сказать, свидетелей; может быть, мы все-таки займемся делом: пригласите сюда в качестве свидетелей Клинтона, Блэра, Олбрайт, Холбрука, Солана. Все переговоры я вел с ними. Все договоренности достигались с ними. У меня к каждому из них есть конкретные вопросы. Суду сразу будет всё ясно и понятно. После их ответов им место вы определите в камере…
Судья Мэй отключил микрофон Милошевича и вызвал очередного свидетеля, прокурора из Косово — Сурона, назвавшегося публицистом. Прокурор Найс представил его как "албанского интеллигента и светского человека".И опять — тоже кретинизм Бакалли, его спрашивают про Ерему, а он в ответ — про Фому: длинно, нудно, примитивно на тему, какие плохие сербы. Несколькими вопросами Милошевича к Сурону и ответами Сурона на них, Милошевич сделал из этого "интеллигента и светского человека" форменного лгуна и демагога. На этом и разошлись. Я вспоминаю, в какой-то период времени, когда кому-то хотели сказать — ты дурак, ему говорили — албанец ты. Свидетели твердили одно: их убивали "сербские оккупанты" на танках, на бронетранспортерах. Милошевич просил суд показать свидетелям образцы формы одежды югославских солдат, типы танков и БТРов. Свидетелям показывали образцы формы одежды солдат. Показывали красочные картинки типов танков и БТР, но ни один из свидетелей не мог назвать правильно ни форму югославских солдат, которые приходили в их село и убивали жителей села, ни тип танков, которые якобы наводили свои пушки на окна их домов, ни тип БТРов, которые стояли у них под окнами. Милошевич, когда умолкали свидетели, говорил приблизительно так: а теперь слушайте, как было на самом деле. В селах, из которых эти свидетели-обвиняемые, действительно, совершались убийства, но убивали не солдаты югославской армии, а бандиты из так называемой освободительной армии Косово. Милошевич называл фамилии убитых, даты, когда это происходило, даже называл день похорон убитых, потому что о каждом таком убийстве невинных людей ему как президенту докладывали для принятия мер. В конце концов Милошевич, обращаясь к свидетелям, стал называть их "обвиняемыми". Судья Мэй поморщился, но сделал вид, что не слышит такого обращения Милошевича к свидетелям прокуратуры, то есть дель Понте.