Вовсе биологически несовместимыми на первый взгляд кажутся такие сближения, как КПРФ и скинхеды, КПРФ и мусульманский авангард, КПРФ и русское огненное православие. Но без этих сближений тоже в будущее не пройти.
В высших структурированных эшелонах политики придется тоже делать решительный шаг на сближение с "Яблоком" и Либеральной партией.
И все это с опорой на проверенный временем НПСР, как на организацию открытую для самых разных идей и мнений.
В свете всего сказанного обнадеживающе выглядит выдвижение Глазьева в кандидаты на губернаторские выборы в Красноярском крае. Такой шаг выводит его в число наиболее заметных фигур КПРФ. Хотя Глазьев и не член партии, но он стоит сотни членов.
Всякая стратегия всякой победы предполагает многовариантность союзов и блоков, изыск мысли и, конечно же, еще обыкновенную человеческую дерзость.
Александр СИНЦОВ
ВЫБОРА НЕ БУДЕТ
Николай Коньков
24 июня 2002 0
26(449)
Date: 25-06-2002
ВЫБОРА НЕ БУДЕТ (Волошин и Чубайс сделают его за нас)
НЫНЕШНЯЯ ФРОНТАЛЬНАЯ АТАКА КРЕМЛЯ на компартию и ее лидера Геннадия Зюганова — далеко не спонтанное явление, поскольку она имеет достаточно длинную предысторию. При желании можно возвести ее истоки даже к известному "пакетному соглашению" о распределении постов в Государственной думе третьего созыва, но все-таки реальной точкой отсчета, видимо, следует считать встречу президента Путина с представителями фракции КПРФ, которая состоялась 12 марта 2002 года. Слово на этой встрече, длившейся около четырех часов, получили такие видные специалисты в области экономики, как Д.Львов, Н.Петраков, Ю.Маслюков, С.Глазьев, которые весьма аргументированно, с цифрами и фактами на руках пытались объяснить президенту, что либерально-монетаристский курс правительства Касьянова—Грефа необходимо срочно менять, иначе в стране уже к середине 2003 года будет неизбежна социально-политическая катастрофа. Причем это была не только квалифицированная, но и конструктивная критика — с предложением собственной, альтернативной программы действий, направленной на предотвращение катастрофы.
Стоит напомнить, что тогда в Кремле никак не могли определиться с текстом президентского послания стране (в конце концов оглашенного лишь 18 апреля) — слишком велика была "разность потенциалов" между проектами, представленными от различных "групп влияния". Поэтому и сам факт встречи, и ее необычный "формат", и серьезность сделанных коммунистами предложений (например, требование изъять природную ренту из сверхприбылей "олигархов" в доход государства) вызвали очень резкую и жесткую реакцию со стороны всех до того враждовавших кремлевских группировок. Не исключено даже, что этот "сильный ход" был специально предпринят для того, чтобы "демократы", распри позабыв, в единую семью соединились — что, собственно, и произошло за период марта-мая. Однако не менее вероятно и то, что колебания Путина именно в тот период достигли определенной амплитуды, что вызвало, по мнению администрации президента, гораздо больший интерес их "подопечного" к предложениям коммунистов, чем рассчитывали в ведомстве Волошина. Характерно, что именно после этой встречи "черный человек" российского президента Борис Березовский достаточно неожиданно для сторонних наблюдателей заявил, что "начинает с Путиным войну на уничтожение".
Видимо, чтобы защитить номинального "хозяина Кремля" от подобной опасности, ему срочно организовали поездку в Хакасию — решать "проблему Лебедя", а затем началась такая круговерть официальных встреч и визитов, которая надолго изолировала Путина от решения каких бы то ни было внутриполитических проблем. Зато "нарушителями спокойствия" из КПРФ занялись, что называется, всерьез и надолго, использовав, пожалуй, все формы давления на объективно "слабые места" партии, связанные с акцентом ее деятельности на парламентские формы политической борьбы. После неизбежного но оказавшегося весьма кратким латентного периода утрясок и согласований 3 апреля грянул новый и на этот раз радикальный пересмотр "пакетного соглашения" 2000 года, фактически указавший коммунистам на думские двери. Вторая по численности фракция российского парламента, согласно решению своих "демократических" коллег разной "правизны" и "центризма" лишалась многих реальных рычагов влияния на законодательный процесс, после чего ее пребывание в стенах здания на Охотном ряду превращалось, по большому счету, в роль "свадебного антигенерала" — оппозиция ничего уже не определяла, но фактом своего присутствия могла только легитимизировать принимаемые "кремлевским большинством" законы.