Наиболее полно клеветнический дар Соломона раскрылся в его книге "Шостакович и Сталин". Книга снабжена пространным на двадцать страниц предисловием за подписью Народного артиста СССР В.Т.Спивакова. Однако есть веские основания думать, что это сочинил сам Соломон. Действительно, невозможно поверить, чтобы такой известный и прославленный, такой образованный и интеллигентный человек, как Владимир Теодорович, мог наворотить столько невежественного вздора, комических глупостей, запредельной чепухи, чтобы до небес расхвалил чудовищную клевету на великого русского композитора.
Да не Спиваков даже, а просто психически нормальный человек может ли нахваливать книгу, 635 страниц которой напичканы жемчужинами ума такого, например, пошиба: "Шостаковичу удалось пережить тирана на 22 года. Это было подвигом!" Вы только подумайте: подвиг! победа! триумф!.. Я полагаю, что тут кончину здравого смысла надо почтить молчанием. Или всё-таки напомнить, что тиран был старше почти на тридцать лет. И у самого Волкова есть на счету множество таких переживальческих побед. Например, по всем данным он победил, превзошел, сунул за пояс Геббельса, почившего в мае 1945 года. Но вот вопрос: тиран-то прожил на несколько лет больше, чем композитор. Кто же всё-таки, в конце концов, победитель?
От имени Спивакова нам сообщается и такая новость о Советском времени: "Это была эпоха, когда каждому было о ком плакать". Да ведь так можно сказать о любой эпохе, ибо всегда были и будут утраты, потери, трагедии. Не о Советском же времени Тютчев писал:
Слёзы людские, о слёзы людские,
Льетесь вы ранней и поздней порой
Льётесь безвестные, льётесь незримые,
Неистощимые, неисчислимые
Во все века, во всех краях А уж сейчас-то на Руси не успеет закончиться один траурный срок, как начинается другой.
Или вот читаем о "кровавом "деле врачей". Да, было в 1953 году такое "дело" 28 врачей, в большинстве евреев, работавших в "кремлёвке". Евтушенко об этом даже успел - везде первый! - стихи сварганить:
Пусть Горький другими был убит, -
убили, кажется, эти же
Но почему "кровавое дело"? Через два месяца, ещё при жизни Сталина, выяснилось: всё "дело" - ложь, провокация, и все врачи были оправданы, освобождены, никто не пострадал, ни капли крови пролито не было. Однако это не мешает критику Бенедикту Сарнову, брату по разуму Волкова, из книги в книгу таскать вот такой ошметок: "Осужденных должны были повесить на Красной площади (Где же ещё! Не на Болотной же. - В.Б.), после чего по всей стране прокатилась бы волна еврейских погромов. И тогда, спасая уцелевших евреев от справедливого гнева народа, их сослали бы в места удаленные, где для них уже строились бараки".
Тут не удивишься и рассказу другого брата по разуму о том, что поэты Семен Кирсанов и Александр Безыменский, тексты которых Шостакович использовал в своих симфонических поэмах, оказались "жертвами культа личности", расстреляны. Я знал обе эти "жертвы". Почему-то запомнилось, как лихо Кирсанов на встрече Нового года в ЦДЛ отплясывал с молодой красавицей женой. Умер он в 1972 году, Безыменский - в 1973, оба - на 75-м году жизни.
Как было сказано, Пастернак никогда со Сталиным не встречался, но Волков неумолим: нет, встречался, и даже оставил описание встречи! Вот оно: "На меня из полумрака(?) выдвинулся(!) человек, похожий на краба, карлик с большим старообразным лицом.". Измыслить эту дикую чушь мог, разве что, человек, который не похож, а как раз и есть сам литературный краб или осьминог. А Сталин, между прочим, был человеком среднего роста, точнее, его рост 174 сантиметра.
А Рой Медведев писал, что лоб у Сталина был такой низкий, что Политбюро приняло решение: обязать на всех фотографиях, которые публикуются, делать его на два сантиметра выше. За неисполнение - ГУЛаг или того хуже. А Медведев, между прочим, недавно признался, что сорок лет врал о плагиате "Тихого Дона". Бог даст, доживём и до признания о сталинском лбе.
Вот, товарищ Спиваков, какую пучину полоумного вздора Волков освятил вашим благонадёжным и многолауреатным именем. И это далеко не всё
Дмитрий Дмитриевич Шостакович был истинный русско-советский патриот. Чего стоит одно его письмо, опубликованное в "Известиях" на другой день после великой речи Сталина 3 июля 1941 года. Оторвавшись от сочинения Седьмой симфонии, он писал или продиктовал по телефону из Ленинграда: "Вчера я подал заявление о зачислении меня добровольцем в народную армию по уничтожению фашизма. Я иду защищать свою страну и готов, не щадя ни сил, ни жизни, выполнить любое задание, которое мне поручат. И если понадобится, в любой момент - с оружием в руках или с заостренным творческим пером - я готов отдать всего себя для защиты нашей великой родины, для разгрома врага, для нашей победы".