Линия раскола
Вот здесь и находится главный водораздел между креативным классом и остальным обществом. И здесь очень важно понять главный, хотя и скрытый тезис "теории креативности" - за вами оставляют право заниматься творческим трудом, любить свою работу и желать полноценной обстановки работы и отдыха только при условии, что вы отбрасываете традиции и иерархии, рвете связь со своей страной как национальным государством и вообще "Родиной", готовы принять конвенциональную мораль, отказавшись от этических стандартов, базирующихся на традиции и исторической преемственности. Креативный класс предельно "номадичен" - это проявляется, в частности, в готовности сменить место и вообще страну проживания ради интересного проекта, более привлекательных или просто новых условий жизни и т.д.
Представим себе теперь условного российского инженера, живущего не в столице. Допустим, он проектирует двигатели, любит свою работу, где у него вполне дружный коллектив. Никто не будет увольнять его, если ему иногда нужно позже прийти или раньше уйти. Он не собирается искать каждые три года более интересный проект в другой фирме. Не собирается и покидать свой город, потому что хочет быть рядом с семьей и родными. И хотя он чувствует себя при этом вполне свободным человеком - разумеется, он никогда не будет признан относящимся к "креативному классу" в вышеуказанном понимании.
В то же время любой житель столицы, подвизающийся на ниве какой-нибудь информационной активности, и возможно, вовсе ничего реально и не создающий, но живущий в указанной стилистике - очевидно, таким креативным классом объявлен как раз и будет.
Это особенность именно России. Сам автор теории креативного класса, как мы видели, относил к нему в первую очередь все-таки технических и научных специалистов. А вот в нашей стране креативным классом "самоназвалась" несколько другая группа. Политолог Борис Кагарлицкий в статье "Загадка креативного класса" так описывал особенности этой социально-культурной группы в России - "Пелевин в одном из своих романов употребил понятие "информационного сомелье". Этот специалист не создает идей или теорий, не создает новых событий, он лишь подбирает и раскладывает их должным образом". Важна и такая деталь - креативный класс считает себя лучшей частью общества. Он видит себя как "smart"-класс, достойный лучшего, потому что он, как это ему представляется - образованнее (умеет практически применить свои знания, в отличие от маргинальных ученых-теоретиков), свободнее (отринул ненужные предрассудки традиции), моральнее (потому что он выступает за "честность и открытость" во всем), бескорыстнее (потому что готов к участию в волонтерских проектах) и способен генерировать новое (новое - это некие "новые интересные проекты"). Как пишет Кагарлицкий: "Креативному классу все должны, в том числе и буржуазия. Все слои и группы общества должны преклониться перед его креативностью, а буржуазия должна ещё и заплатить. Причем, она в самом деле платит. И очень щедро". С его точки зрения, мнения этого класса о себе как творце весьма иллюзорны, а основной деятельностью является как раз потребление: "Их политэкономическая функция - потреблять, задавая более широким массам того же среднего класса и тиражируя потребительские модели, тренды, образцы, культурные нормы", "Главное "производство" креативного класса - это его собственный образ жизни, его вкусы, пристрастия и развлечения".
Трудно согласиться с тезисом об "эстетизации потребления" как главной практике этой группы. Как видно из анализа "постиндустриальных ценностей", которые являются важнейшим из признаков этой группы в глобализированном масштабе, эта группа является проводником и определенного мировоззрения.
Ресурсы реального творчества
Ключевым для нас является факт связки между этим мировоззрением и самой идеей создания нового. То есть вы в этой парадигме (и как личность, и как государство) будете объявлены априори неспособными к строительству будущего, если вы не занимаетесь деконструкцией традиционных принципов и институтов. Вот пример такой логики: "Культурное многообразие, индифферентность относительно типа собственности, уважение к половой ориентации должны быть естественным фоном в экономике знаний. Эксперименты со знаниями, нравится нам это или нет, уже неотделимы от экспериментов с деньгами, культурной и даже половой идентификацией. И дело тут не в толерантности. Смысл - в создании условий для конкуренции перфекционистов, тех, кто ради своих идей готов пробовать самые разные жизненные обстоятельства. И пусть пробуют, не сильно-то они кому-то и мешают, если разобраться. А иначе не будет никакой модернизации, последовательно возродим госплан и не более" (Игорь Реморенко, "Время сложных решений", Сноб.ру).