Очевидно, исходная интуиция Чижевского вписывается в "солнечную традицию", следы которой он сам находил в мифологиях и философских концепциях древности. Можно утверждать, что Чижевский вполне осознанно шел по пути возобновления прерванной традиции "солнечного монотеизма", с необычной для ученого смелостью используя при этом элементы эзотерических учений, отчасти вдохновленный в этом плане своим духовным учителем и другом Циолковским. Не исключено, что при этом он чувствовал себя платоновским "узником", вырвавшимся из "пещеры" и увидевшим то, чего не видели его современники — Солнце во всей его благостной и гибельной для человечества мощи. Можно предположить, что первопрозрение Чижевского произошло, когда ему было около 18 лет. Известно, что в 1915 г. он уже начал изучать "нервные реакции человечества" на состояния Солнца, накапливать статистический материал о влиянии солнцедеятельности на массовые движения и составлять свои синхронистические таблицы, заинтересовавшие известных русских историков Н.И. Кареева и С.Ф. Платонова. Результаты исследований были сформулированы Чижевским в докладе "Влияние периодической деятельности Солнца на возникновение и развитие эпидемий" (Калуга, 1922 г.), оставшемся не опубликованным, и в книге "Физические факторы исторического процесса" (Калуга, 1924), изданной по рекомендации А.В. Луначарского. После этого началась травля автора, получившего клички Солнцепоклонник и Мракобес. Чижевский оказался на грани нервного срыва. Можно подумать, будто ему было суждено испытать самой своей жизнью логику платоновой притчи о пещере. Преследования Чижевского продолжаются и по сей день — в его уже посмертном существовании. И в этом есть некая неизбежность: диктатура посредственности, установленная в России в ХХ столетии, всегда утверждала и продолжает утверждать себя через отрицание гениальности — отрицание социально-психологическое на уровне быта, в повседневном существовании, официально-идеологическое в околонаучных кругах и, в конечном счете, метафизическое. Чем же так напугала "пещерных" людей с психологией "узников" разработанная Чижевским теория исторических циклов, соответствующих 11-летним (в среднем) периодам солнцедеятельности? Прежде всего, разрушением привычных координат социального "геоцентризма", за что еще в 1600 г. был сожжен Джордано Бруно. Сами по себе синхронистические таблицы Чижевского не заключают в себе никаких угроз для правящей в социуме посредственности. Ужасает же интерпретация полученных ученым данных. Именно философско-историческое толкование совпадений вспышек солнечной активности и охватывающих человеческие массы "психических эпидемий" нанесло сильнейший удар по антропосоциоцентризму, т.е. по метафизическому фундаменту политической власти в любой ее исторической модификации. Основное содержание защищаемой Чижевским концепции можно свести к следующим утверждениям: