— Серега, дымишь!
— Вижу! Падают обороты правого, управление "загружается"…
— Приказываю — уходи! До точки дотянешь?
— Не знаю…
— Уходи, Серега! Я прикрою "толстых".
— Выполняю! Держись, Андрей! — и "полосатый", утягивая за собой шлейф дыма, отваливает в сторону клонящегося к закату солнца.
Есть! Первая "восьмерка" оторвалась от земли и с крутым креном заскользила над склоном в сторону ущелья, разгоняясь до рабочей скорости. Но Калинин все медлит. От края леса к его вертолету двое десантников под мышки тащат третьего. Они то и дело останавливаются, навскидку бьют из автоматов по лесу и вновь, спотыкаясь, бегут к борту.
Есть! Взлетает! "Восьмерка" командира резко отрывается от земли и круто уходит в небо.
Еще три-четыре секунды, а потом скорость и высота лучше любой брони укроют ее от огня…
И здесь очередь молчавшей все это время третьей "зэушки" буквально распорола "восьмерку". В разные стороны полетели клочья обшивки. Еще пару мгновений смертельно раненная вертушка боролась со смертью. Было видно, как командир инстинктивно пытается кинуть ее в противозенитный вираж, уйти из-под удара. Но было уже слишком поздно. Правое сопло выплюнуло клок пламени — "зафакелило", движки окутались черным маслянистым дымом и, неуклюже развернувшись в воздухе, "восьмерка" рухнула на склон.
Все было кончено.
— Сука!!! — заорал я, кидая своего "полосатого" на чеченскую "зэушку".
Я видел, как ее расчет разворачивается в мою сторону, как наводчик лихорадочно крутит ручки наводки, пытаясь поймать нас в прицел. Но было слишком поздно — оператор уже накрыл ее залпом "нурсов".
Это вам за командира!
…Заложив крутой вираж, я пытался разглядеть место падения Калинина.
Вот он! На склоне, в прогале леса, глаза выхватили знакомый силуэт распластанного на камнях, окутанного дымом вертолета.
Может быть, кто-то уцелел? Глаза торопливо искали рядом подходящую площадку для приземления, но…
— …”Полсотни второй”, отвечай! “Полсотни второй”, ответь “сорок первому”! — вдруг сквозь треск эфира я услышал голос командира.
"Значит, жив! — на долю секунды сердце до краев заполнила радость. — Жив!" Я торопливо нажал кнопку СПУ.
— “Ноль первый”, слышу тебя! Я над тобой. Тебя наблюдаю!
Но уже через мгновение радость сменилась бессильной яростью. Я увидел, как со всех сторон к его борту подбираются боевики …
— Ты меня слышишь, Игорь? — опять раздался в динамиках голос Калинина. Он был глух и еле различался в треске эфира.
— Слышу тебя, Михалыч! Слышу! Сейчас я постараюсь их отогнать.
— Отставить, Игорь! Чечей кругом, как вшей. На борту все мертвы. У меня перебиты ноги, мне не выбраться. Я тебе приказываю, “нурсами” — по мне!
— Михалыч, сейчас я их отгоню! — орал я, лихорадочно прикидывая, как помочь Калинину.
— Слушай меня, Жуков! Работай по мне…
Боевики залегли перед вертушкой, несколько из них под прикрытием дыма подбирались к борту. Прямо из кабины навстречу им полыхали вспышки автоматных очередей. Кайданов дрался.
И в это время по борту словно одновременно ударили несколько молотков. Вертолет дернулся, и на долю мгновения мне показалось, что потерял управление. Но через секунду выровнялся.
— Меня зацепило… — услышал я в динамиках искаженный болью голос моего оператора.
— Вовка, что с тобой?
— Бок зацепило и стеклом лицо порвало. Ничего не вижу. Кровью заливает.
— Держись! Вовка? Вовка?!
Но оператор молчал…
Прямо по курсу лежала "восьмерка" Калинина.
…Двое боевиков пытались открыть дверь в кабину. Еще двое били прикладами автоматов по остеклению пилотской кабины. Остальные, словно чувствуя мою слабость, стоя во весь рост, били по мне из автоматов. На плече у одного из них я успел разглядеть тяжелое копье "граника".
— Игорь! — услышал я искаженный болью, затухающий голос Калинина. — Я тебе приказываю. Работай по мне! Не дай им меня взять, слышишь?! Не дай им меня взять. Работай, сынок!!!
У меня еще была доля секунды на решение…
…До гробовой доски я не смогу сказать, почему поступил именно так.
Может быть, потому, что азарт боя отключил нормальное восприятие и мной управляли скорее инстинкты, чем разум. А может быть, потому, что знал — дороги домой после всего того, что сегодня случилось, у него уже не было…
…И, довернув машину, чтобы лежащая на склоне "восьмерка" оказалась прямо в центре прицела, я утопил кнопку "Пуск" и не отпускал ее, пока последняя ракета не вышла из блока.