Если будет доказано, что в нашей статье содержится клевета или неверная информация, автор готов изменить свою точку зрения и принести извинения опороченным. Если же цитированные выше человеконенавистнические принципы иудаизма соответствуют указанным источникам, — каков должен быть для русского народа практический вывод об этой "традиционной религии" и о доминировании ее сторонников в финансовой, экономической, политической, информационной и культурной жизни России?
Кто из честных сотрудников юстиции и правоохранительных органов, депутатов обеих палат Федерального собрания, да и из честных влиятельных евреев (ведь были же среди них такие, как Юстус-Бриман, Брафман, был даже раввин, ставший монахом Неофитом!), — кто из них осмелится официально поднять этот вопрос именно сейчас, чтобы не было слишком поздно?
Сейчас Россия, при всей своей длящейся национально-государственной катастрофе, все еще остается одной из самых свободных стран мира, к тому же самой историософски образованной, в том числе в еврейском вопросе. Это имеет важное значение для патриотов во всем мире, противостоящих "новому мировому порядку". Но с каждым годом укрепления антирусского режима это преимущество России тает. Принимаемый антихристианскими силами закон "О борьбе с экстремистской деятельностью" призван вообще лишить нас этого преимущества и ускорить построение глобального царства антихриста. Но мы имеем гражданское право и религиозную обязанность сопротивляться этому.
СЕНОКОС
Александр Лысков
29 июля 2002 0
31(454)
Date: 30-07-2002
Author: Александр Лысков
СЕНОКОС
Мужик на косилке проехал по лугу, в разведку. Один прокос от края до края — пробный. Травостой оказался слаб, и мужик, прострекотав на отремонтированном тракторе, прокатившись, уехал: пускай еще подрастет.
Я иду по этому прокосу-проспекту, по дивной луговой дороге разового пользования. Ласточки стреляют над головой. Лают жирные чайки.
На вершине лета погода неустойчивая, может еще и циклон присосаться. Прав мужик, "надо погодить". Что ни день, то новый ветер. Облака вал за валом, громоздье за громоздьем.
Ожиданием знака с неба живет деревня, слушает сводки погоды, щелкает ногтем по стареньким барометрам, глядит на горизонт, принюхивается.
И вот, наконец, наступает это утро — никаких сомнений. Оно! Синь неба над головой — будто срезано, скошено вверху. Все млеет и тоскнет от жара. Ни ласточек, ни чаек, будто они чуют погибель лугов, страхом прониклись. Будто видели нынче на заре, как тот самый мужик в белой кепочке опустил нож на своем "владимирце", как подпятник гулко ударил по земле и слабенький мотор трактора сразу подсел от натуги, потерял в оборотах. Тут газу ему поддали — и вперед, на долгие часы и дни безостановочного кружения по лугам. Редкие остановки, чтобы сук из-под ножа вытащить, паводком занесенный, нож сменить — и дальше во вселенский постриг кондовой северной Руси.
* * *
Нынче эта глубинная сторона сплошь изукрашена автозаправками. В свежих лесных вырубках у старинного шоссе на каждом волоке выстроены колоннады и беседки — белые, с вымпелами и флажками, с тентами и навесами. Затягивают в петлю въезда не только автомобили, но и местных безлошадных жителей мужеского полу. Как сто лет назад вокруг станций новой северной железной дороги сбивались, кучились крестьяне, так и теперь возле этих пестрых ярмарочных "точек" на тракте. Ибо на каждой — трактир.
У трактиров на Руси — второе пришествие. Мужик охотно несет в эти пункты обмена валюты свою копейку. Рюмка водки недорога, а на бутылку не всякий день наскребешь. И вот за чистой скатертью сидит мужик, к приборам со специями привыкает, учится выщипывать бумажные салфетки из кюверта.