Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краев дороже мне.
Вспомним подобные строчки у Сергея Есенина, у Василия Розанова — о необходимости любви к падшей, грешной, грязной России. Обглоданной и облеванной… Он ищет самое древнее в русском сознании, и пытается через окаянство, через национальное упырство проникнуть в "невидимое древнее мировоззрение", которое исчезло давно в Европе, но которое проявляется в современной России. Страшно, конечно, в современном Чикатило видеть спасителя русской жизни. Но реакция на Чикатило, противодействие или взаимодействие с Чикатило может же вызвать в душе у русского человека тот сакральный Хаос, который, по Мамлееву, и "является источником хаоса русской жизни" (все имеет свою оборотную сторону), но на самом деле этот Сакральный Хаос не только придает русской истории и динамике русского бытия непредсказуемые черты и повороты, но и защищает Россию. Защищает ее от мирового порядка, идущего извне, или от порядка, который исчерпал себя, или от засилия порядка вообще… И такой порядок никогда не победит хаос, ибо хаос больше порядка…" Вот стратегия нашей экстремальной прозы. Там, где нет никакой веры властям, там, где царят коррупция и бюрократия, там, где старый советский порядок и даже любая имитация его, как в нынешнем левом движении, исчерпали себя — там русская жизнь сохраняется лишь благодаря Сакральному Хаосу, в любом его понимании. Тут я бы вспомнил не только прозу самого Юрия Мамлеева, но и Анатолия Афанасьева с его "Ужасом в городе" и "Московским душегубом", Александра Трапезникова, Сергея Алексеева, а с другой стороны, всё того же Владимира Сорокина или даже Баяна Ширянова, или же таких королей детектива, как Виктор Пронин, Андрей Константинов или же Вячеслав Рыбаков… Русская идея в изложении Мамлеева включает в себя многое, отнюдь не ограничивается "окаянством" и запредельной Бездной, там и Восток с его загадками, и Космологическая Россия, пять так называемых концентров, образующих скрытое единство Руси. Может быть, я сознательно обхожу эти ключевые для доктрины Мамлеева философские истины, ибо и сам не философ, но и в нем вижу постоянно не столько философа, сколько мистического "окаянного" прозаика, вполне убедительно доказывающего необходимость на сегодня именно такой экстремальной прозы. Упырь на время становится в центр спасения Святой Руси. Представляю, как на меня за эту идею набросятся наши литературные ортодоксы, но кто из них сегодня способен к живому сопротивлению с все застилающим мировым порядком? Как пишет Юрий Мамлеев: "Можно без преувеличения сказать (учитывая, например, состояние современного человечества), что самое худшее в русских — это то, что они люди, а самое лучшее — то, что они русские. И чем скорее мы — на своем высшем уровне, конечно,— вырвемся из оков этого "общечеловеческого"… тем ближе мы будем к осуществлению своих предназначений". Скажу честно, я не сторонник многих произведений из этой экстремальной прозы, и вообще положений упырской концепции жизни в России, и признавая их враждебность мировому порядку, я лишь вижу в них какой-то временный неизбежный спасительный выход. Вот пример: даже интеллектуалы из чубайсовского окружения позорно погорели в так называемой "книжной сделке", по сути, на весь мир заявив о себе как о взяточниках. Что уж говорить о мохнатых лапах наших чиновников из всех контор и министерств. Любо мне это? Нет, конечно. Я их всех ненавижу. Но со всей своей "мохнатостью" даже чубайсы не вписываются в цивилизованный мировой порядок. Их упырство чересчур заметно и неприемлемо для западного мира. И значит, даже если еще немало лет Россией будут править упыри чубайсовского типа, они с неизбежностью оттолкнут от себя Запад, не вписавшись своей вороватой мохнатостью в их корректный и строгий мир законов и правил. Не случайно же весь мир вопит о "русской мафии". Это лишь один из примеров мамлеевского "окаянства", которое даже в запредельной злобе своей приносит пользу вечной России. Ибо, сохранившись в отторгнутом цивилизованными странами виде, мы со временем, избавившись от "мохнатых" заправил самым простым чикатиловско-ежовским методом, вернемся к своим русским законам и правилам. Так комиссары на семьдесят лет удержали Русь от вторжения мирового порядка, так удерживает Русь в уединении от мира уже десять лет ужасом своего непотребства ельцинско-чубайсовская "русская мафия". Кто придет им на смену? "Отсюда и вытекает тот русский "сверхъестественный патриотизм", который, часто, будучи скрытым, вдруг взрывным путем выходит на поверхность и спасает Россию от смертельных врагов и неожиданных кошмарных обстоятельств..." Тайная вера в Россию удерживает всех нас от окончательного поражения, а в чем она? — никто и не знает… Бог не дает слиться, смешаться, не дает стать такими, как все… В результате эта вера в Вечную Россию, по Мамлееву, приводит к очередным культурным "взрывам" в стране. И эти "взрывы", упырские по сути своей, как всякие взрывы,— могут "…только укрепить историческую Россию,.. и если "мир" идет к гибели, то это не должно быть участью России…"