Александр ПРОХАНОВ.
Особенности строения мозга выдающихся людей, о которых вы говорили, — врождённые или результат целенаправленной деятельности?
Сергей ИЛЛАРИОШКИН.
Это, несомненно, врождённые вещи.
Александр ПРОХАНОВ.
Не будь их, была бы другая судьба и у человека, и у среды?
Сергей ИЛЛАРИОШКИН.
Дело в том, что индивидуальные особенности цитоархитектоники закладываются с рождения. Тут мы поменять ничего не можем. Мозг вообще очень консервативен. Но если раньше говорили, что нервные клетки не восстанавливаются, то сегодня мы знаем, что это не так. В мозге взрослых млекопитающих есть отделы, в которых происходит нейрогенез, то есть образовываются новые нейроны. Это, например, субвентрикулярная зона, то есть область вокруг боковых желудочков мозга. Оттуда нейроны в небольшом количестве образуются и идут, мигрируют в кое-какие отделы мозга, замещая погибшие клетки.
Другое дело, что способность к нейрогенезу у взрослого мозга очень невелика. Сами нервные клетки, которые уже организовались и стали зрелыми, дальше не делятся, они постмитотические, и именно поэтому они способны, "не отвлекаясь" на другие задачи, выполнять столь потрясающие специализированные функции. Они должны постоянно работать, всю жизнь. Чем дольше клетки работают, чем больше нагружены — тем мозг более функционален и защищён. Высокий уровень образования, который связан с последующей интенсивной когнитивной нагрузкой на протяжении жизни — это доказанный научный фактор антириска болезни Альцгеймера. Отсюда рекомендации: учите до позднего возраста новые языки, пишите книги или, на худой конец, разгадывайте кроссворды.
А философское обобщение здесь таково: коль скоро Господь Бог (или уж кто во что верит) дал человеку разум и мозг, человек обязан нагружать свой мозг до преклонного возраста. А когда мозг здоров и энергичен, то и соматические заболевания уходят на второй план — это известная связь.
Александр ПРОХАНОВ.
Но ведь в изучении мозга нас интересует не только физиологическая часть. Нас интересует результат его работы. Нас мышление интересует или нет?
Сергей ИЛЛАРИОШКИН.
Конечно.
Александр ПРОХАНОВ.
А что такое мышление? Ведь мышление имеет содержание, связанное со смыслами, с представлениями, с картинами мира, со способностью эти картины менять, создавать, творить. Что такое мышление, и как это мышление действительно связано с исходным строением мозга, с длиной нервных волокон?
Сергей ИЛЛАРИОШКИН.
Это один из наиболее сложных вопросов. Но благодаря новым методам исследования и технологиям, которые появились в последние годы, мы очень продвинулись и в этом направлении. Например, функциональная МРТ. Обычный метод магнитно-резонансной томографии давно известен, но на современных высокопольных МРТ-аппаратах стали возможны удивительные вещи. Когда у нас активируется определённая область мозга, решая какую-то задачу, в этой области обязательно увеличивается локальный кровоток. А поскольку оксигемоглобин, который притекает в составе артериальной крови, и дезоксигемоглобин, который уже отдал кислород и оттекает по вене, отличаются по своим парамагнитным свойствам, эту разницу локального кровотока мы можем уловить с помощью функциональной МРТ.
Что и как при этом происходит? Вы лежите в томографе. Вам дают задание: прочитать четверостишье Пушкина. Вы начинаете это делать в уме или вслух, и у вас активизируется в мозге речевая зона. Мы видим в реальном режиме времени на МРТ "свечение" этой извилины. Или вам дают другую парадигму: пошевели пальчиком. И мы увидим, как "светится" часть двигательной извилины мозга… Это, по существу, прижизненная анатомия мозга.
То есть можно видеть, как отделы мозга реагируют на решение элементарных задач. Это ещё не мышление в том понимании, в каком вы сказали, — это именно выполнение отдельных задач. Но это уже кое-что. Мы можем, во-первых, уточнить наше старое представление о локализации функций в мозге: есть локализация первичная, она строго привязана к конкретной мозговой зоне, а есть решение задач более высокого порядка, где объединяются уже многие другие отделы мозга. Например, первичное ощущение боли — это просто первичное ощущение боли. А наша эмоциональная окраска, понимание того, почему пришла боль и что делать — это уже более высокий уровень обработки. Первичные зоны мозга и вторичные зоны — к их пониманию мы можем подойти с помощью функциональной МРТ. Это уже делается.