Таким образом, сопротивление глобализму совсем не равнозначно борьбе с «господами либералами и демократами», как многие полагают в России. Другое дело, что мировой либеральный истеблишмент почти в полном составе давно изменил своим идеалам и является сейчас основным проводником наступления глобалистской тирании. Тем не менее, это не означает, что демократические или даже либеральные лозунги не могут стать компонентом антиглобалистского движения. Напротив, один из самых сильных идеологических аргументов против новых тиранов – это их измена прежней либеральной традиции.
Другая важнейшая задача сегодня заключается в вычленении целей антиглобалистского движения. Впрочем, этот вопрос можно поставить иначе и радикальнее: является ли антиглобализм действительной альтернативой глобализму или же он качественно уступает ему. Ясно, что противники глобализации неоднородны и не объединены пока никакой идеологической базой. Их степень неприятия системы тоже различна. Как показывает опыт протестных движений 60-70х годов, многие такие «бунтари» примыкают к политическим организациям из любопытства или попав под влияние временной моды на радикализм. Впоследствии же, перевалив за тридцать, они благополучно интегрируются в систему. Однако «личный состав» далеко не главная проблема антиглобалистов. Намного важнее несоответствие исторических масштабов глобалистского вызова и антиглобалистского ответа. Погромы и выступления молодежной толпы на улицах европейских и американских городов, конечно, выглядят эффектно, но в целом вполне укладываются в рамки пресловутого общества спектакля. Абстрагировавшись от зрелищных акций, организованных радикалами, легко заметить, что большая часть антиглобалистских движений ограничивает свои цели защитой корпоративных интересов (фермерских, профсоюзных и т.п.) от посягательств международной олигархии и бюрократии. С позиции левой идеологии это можно было бы охарактеризовать как борьбу мелкой и средней буржуазии со сверхкрупными монополистами.
Иными словами, на принципиально новом историческом этапе воспроизводится опыт европейских левых предыдущих столетий: существующую систему распределения доходов предполагается сделать более справедливой и демократичной. В этом и сила антиглобализма (привлекательность лозунгов) и его слабость (низведение борьбы с тотальной системой до частных улучшений).
Здесь мы вплотную подходим к центральной проблеме, стоящей перед противниками системы не только с «левого», но и с «правого» фланга. Проблема эта – в отсутствии оформленных социальных и исторических проектов, сопоставимых по масштабам с глобализмом. Подчеркнем, что сейчас речь идет не об идеологии, а именно об историческом видении будущего цивилизации. Такое видение должно охватывать и государственные взаимоотношения, и социально-экономическое мироустройство, и даже последние вопросы метафизики. Нужно признать, что за исключением радикальных исламистов, ни одно движение, имеющее отношение к борьбе с глобализмом, таким масштабным проектом не располагает. Еще неизвестно, насколько велики ресурсы ислама, но все же, в сравнении с идейно раздробленным западным антиглобализмом, мусульманский потенциал выглядит предпочтительнее.
Важнейший вывод, который бы следовало сделать из мирового опыта русским радикалам, пока только витает в воздухе. Достаточно сказать, что воссоздание российской империи по советскому геополитическому и духовному образцу до сих пор служит едва ли не единственной объединяющей целью лево-патриотической оппозиции. Тем самым борьба с глобализмом в России ментально и политически отбрасывается как минимум на уровень прошлого десятилетия. Тогда еще многие всерьез могли полагать, что стоит прийти к власти «национально-мыслящим» чиновникам, и положение страны кардинально изменится. Сегодня эти иллюзии исчерпаны. Восстановить империю или расширить «русское жизненное пространство», опираясь на бюрократические методы управления, теперь не удастся. Подчинившись правилам глобалистской системы, государство российское перестало быть государством в классическом смысле. Вся мощь бюрократического аппарата бывшей сверхдержавы оказалась в руках компрадорской финансовой и политической «элиты», ориентированной исключительно на собственную интеграцию в мировой истеблишмент. В результате РФ в точном соответствии с глобалистским проектом превратилась из независимой державы в гигантскую корпорацию, где место государственных стратегов занимают наемные менеджеры. Надеяться, что подобная «элита» вдруг станет защищать национальные интересы России в ущерб своим международным связям – просто абсурдно.