КОРР. Известна ваша любовь к русской литературе, которая является одной из основ русской духовности. Можно ли соотнести роль советского кино в русской культуре с тем значением, которое имеет для нее родная литература?
В.Л. Разве советское кино не снималось по классике? Конечно, есть издержки, присущие любой идеологии (не только сегодняшней), но когда в основе есть якорь литературы, никакая идеология "не снесет". Хотя история знает другие случаи, невероятные. Советский кинематограф дал такие шедевры мирового кино, как "Летят журавли", "Война и мир" — можно назвать еще много фильмов, которые воспевали идеалы добра, любви, как и великая наша классика. И не зря ведь в последнее время отмечен такой бросок, возврат к советскому кино, потому что такая чушь появилась на экране бесконечная, что людям это осточертело. Вот критики все удивляются феномену возврата к советскому искусству; да не к советскому, а к классическому пониманию добра и зла идет обращение!
КОРР. В настоящее время СМИ при помощи показа импортированного киношного ширпотреба, демонстрации многочисленных игр и телешоу, пропаган-дирующих алчность, беспринципность, цинизм, насилие, пытаются вдолбить в голову населению, что смысл жизни — это деньги, прибыль любой ценой. В то же время и русская литература, и советское кино всегда осуждали низменные стремления. Какие именно идеи, способные оградить людей от напора "промывки мозгов", являются в этом плане наиболее ценными в русской литературе, русском театре и кино?
В.Л. Есть чисто славянское, православное понимание добра, сформулированное еще в Библии: "Не хлебом единым жив человек." То, что сегодняшняя западная цивилизация является цивилизацией потребления и в основе ее только это, то, что у нас восемнадцать лет назад дети стали рекламировать: "Хочу стать миллионером" — это катастрофа, беда, с этим надо обязательно бороться, потому что все равно в основе — духовность, та самая русская классика.
Вот я сегодня занимался со студентами, мы читали из "Войны и мира" кусочек, когда старый князь сообщил княжне Марье о том, что Андрей умер. Поразительный момент! Она вдруг после оглушающего горя почувствовала свет, никогда ею не испытываемый, ощутила себя приобщенной не к земным, а к высшим вершинам. И когда она облегчила свою боль великую, к ней пришло православное осознание того, что и смерть является благом. Подобное кажется невероятным, но все это есть и у Льва Николаевича, и в целом в русской классике.
КОРР. Печален тот факт, что современная молодежь в большинстве своем имеет достаточно смутное представление о советском кино. Если с русской литературой каждый человек в разной степени знакомится в школе, то воспитание вкуса в области кинематографа в основном оставлено на усмотрение родителей, что позволяет более успешно занимать эту нишу заокеанским "крутым боевикам". Как вы думаете, необходимо ли преподавать историю советского кино в школе?
В.Л. Обязательно. Советское кино является частью мирового кинематографа. Дети смотрят "Войну и мир", "Анну Каренину", Чехова, Пушкина — это золотой фонд нашей культуры. Мы в обществе должны обязательно корректировать ценности в этом возрасте.
КОРР. Одна из основных тем вашего творчества и советского кинематографа в целом — героико-романтическая. Причем романтика эта довольно разноплановая; здесь уместно вспомнить и военную романтику фильма "Офицеры", и "Иду на грозу", и "Коллеги", и "Алые паруса". Как вы считаете, почему такое внимание в советском кино уделялось романтике? Было ли это обусловлено духом эпохи или имеет глубокие корни в русской культуре?
В.Л. Я не могу сказать, что это было превалирующим — наоборот, социальный герой, герой-пролетарий, герой, устремленный в основном в идеологию, во многом был главенствующим. Но это не мешало быть и другим героям, потому что здесь рядом — русская классика.