Ещё были специальные бочки, в которых Невзороф проводил омолаживание. Например, в бочку усаживалась Наталья Ивановна Басовская, туда засыпались маринованные грузди, Наталья Иванова, уложенная груздями так, что оставалась видна одна голова, рассказывала о Ричарде Львиное сердце. В другую бочку садилась Евгения Альбац. Её обкладывали мочёной брусникой, сверху клали смородиновый лист, немного укропа, дольки чеснока для приятного запаха, и Евгения Альбац рассказывала, как построить в Израиле теократическое государство.
Ещё одну бочку наполняли мёдом, сажали в неё Евгения Ясина и доливали ложку дёгтя. Евгений Ясин поначалу роптал, ибо ему нравился дёготь без примеси мёда, потом смирялся и разговаривал с кем-то по мобильному телефону, выкрикивая: "Вы слышите меня, Адам Смит? Нет, нет, это не Кейнс. Это лауреат Нобелевской премии по экономике Евгений Ясин".
Ещё в одну бочку садился Владимир Познер, и туда напускали полным-полно муравьёв. Муравьи ползали по Познеру и думали, что это их матка, потому приносили туда, к Познеру, мёртвых личинок, обглоданную лягушачью лапку, кусочек мухомора, мёртвую стрекозу. Всё бы ничего, если бы к бочке не подходил муравьед и не засовывал в неё свой длинный язык. Владимир Познер очень боялся щекотки и начинал хохотать, чем приводил в раздражение Евгению Альбац, которая называла его левитом.
Кроме того, Александр Невзороф владел ремеслом шорника. Он делал уздечки, гужи, хомуты, ременные вожжи, а также шоры, которые пользовались большим спросом не только у сноровистых кобылиц, но и у таких непосед, как Леся Рябцева и Оксана Чиж. Они путали шоры с шортами и часто щеголяли в одних шорах, вводя в грех окрестных мужиков.
Прочность и добротность изделий Невзороф проверял на Юрии Кобаладзе, которого впрягал в телегу. В телегу для веса усаживались Дондурей, отец и сын Гудковы, Явлинский с остатками партии "Яблоко", вся партия замедленного роста во главе с Титовым и Хакамадой, историки Пивоваров и Зубов, гастарбайтеры, обкладывающие плиткой старую Смоленскую дорогу, наваливалось множество гранитных глыб, в том числе Соловецкий камень. Последней в телегу подсаживалась девушка Красовский. Невзороф натягивал вожжи, покрикивая на Юрия Кобаладзе: "Ну, мёртвая, пошёл, пошёл!". Кобаладзе бился в постромках, ёкал селезёнкой, не мог стронуть телегу с места. Невзороф охаживал его хлыстом, покуда мимо не прошёл активист из общества защиты животных и не сказал ему: "Кончай мучить мерина". Тогда Невзороф сердито обратился к девушке Красовскому: "Ну, ты, грудастая, пошла вон". И впрямь: когда баба сходит с воза, кобыле становится легче. Юрий Кобаладзе поднатужился, страшно ёкнул селезёнкой и стронул с места тяжёлый воз.
Ещё был сорт бочек особенно глубоких и гулких, которые политологи Белковский и Павловский наполняли своими предсказаниями. Бывало опустят головы в бочки и гудят, гудят, насыщая бочки предсказаниями о скором конце России. Такую заполненную предсказаниями бочку накрепко закрывали и отправляли в Администрацию президента. Там сотрудники подсаживались к бочке, прижимали к ней уши и слушали, как внутри что-то гудит и булькает. Множество подобных бочек, наполненных слухами и предсказаниями Белковского и Павловского, шли на экспорт, и их охотно приобретала компания "Боинг".
И ещё один промысел приносил Невзорофу немалый доход, недаром в окрестностях называли его "Санька-лудильщик". Ибо он занимался лудильным делом. Ему несли прохудившиеся вёдра, кастрюли, корыта, жбаны, тазы, а также ведущих "Эха Москвы", чьи лужёные глотки местами поизносились и требовали обновления. Кроме того, у некоторых сотрудников "Эха" обнаружились дырочки, и их следовало запаять, чтобы не капало. Невзороф аккуратно запаивал отверстия в Марине Королёвой, в киноведе Дондурее, в религиозном фанатике Всеволоде Чаплине. Чтобы проверить качество работы, он заливал в них воду, подвешивал и смотрел: не капает ли из них? Потом принимался лудить глотки лучшим певцам шоу-бизнеса, причём не жалел для них материала. Он заливал расплавленным оловом глотки Филиппа Киркорова, Александра Буйнова, Лолиты, Земфиры, Ваенги. Если не было под рукой олова, он заливал им глотки горячим варом, кипящей смолой, бетонировал лучшими марками бетона. Накладывал на них особые, изобретённые для них намордники, сделанные из сверхпрочного титана, надевал на них целлофановые мешки, напяливал шлемы водолазных костюмов и в таком виде выпускал на эстраду. Слушатели были благодарны Невзорофу и просили проделать то же самое с Алибасовым, с группой "На-на", со Стасом Михайловым. Когда Невзороф забетонировал глотку Шнура, натянул на него титановый намордник и поместил в скафандр космонавта, Шнур пропел такое, что всё это вылетело из него вон и причинило слушателям многие увечья.