— Здравствуйте, товарищ Сталин, это говорит корреспондент "Вечерней Москвы" Трофим Юдин.
— Кто-кто?
— Трофим Юдин, товарищ Сталин, из газеты "Вечерняя Москва". Мы готовим репортаж с откликами граждан о нашем метро. Я хотел спросить, товарищ Сталин, а вам метро понравилось?
— Записывайте: метро понравилось. Московское метро — лучшее в мире. Сталин.
— Спасибо, товарищ Сталин.
Счастливый и гордый Юдин рассказал об интервью главному редактору, у которого началась истерика. Что делать? Печатать? А вдруг Юдин врет! Не печатать? А если правда?!
— Мне нужно подтверждение, не будет — уволю!
Юдин опять звонит Сталину:
— Товарищ Сталин, меня увольняют — не верят, что я с вами разговаривал.
— Скажите, что я не велел вас увольнять.
Юдина не уволили. Более того, он "пересидел" в газете шестерых (!) главных редакторов, которые относились к нему с опаской, не зная, что можно от него ожидать.
В октябре 1941 года немцы, как известно, подошли к самой Москве.
Без ведома Сталина его дачу заминировали, предварительно вывезя все ценное.
Вечером 15 октября Сталин, как обычно, собрался в Волынское. Его стали отговаривать: мол, отключено отопление, сняты шторы с окон, отключена вода. Сталин настоял, чтобы его отвезли на дачу.
Подъехали к забору и увидели, что ворота плотно закрыты. Стали сигналить и стучать. Из-за забора послышался голос сотрудника охраны Орлова, который поинтересовался, кого принесло в такое время.
— Нас принесло! Открывайте немедленно!
Узнав голос Сталина, Орлов, не открывая ворот, сообщил, что дача заминирована согласно приказу. Сталин вздохнул и уже спокойным голосом устало произнес:
— Что ж, будем разминировать вместе.
Сталина временно разместили в домике охраны, растопили печку. По кремлевской вертушке дозвонились в Кремль. Вскоре приехали саперы и быстро разминировали дом.
Решался вопрос переброски стратегических резервов ставки на Сталинградский фронт.
В Кремле, в кабинете Сталина, около разложенных на столе карт стояли Жуков, Василевский, командующий по тылу Хрулев, секретарь ЦК ВКП (б) Маленков, Ермолин, а также начальник перевозок и начальник технического управления Генерального штаба.
Взгляд Сталина неожиданно остановился на начальнике технического управления, точнее, на его кителе. Прекрасный специалист и отличный организатор, начальник технического управления отличался крайней небрежностью, на совещание мог прийти в кителе с пятнами или без подворотничка. За ним всегда водилась такая особенность, но сделать замечание никто не решался: взрослый человек, к тому же военный, должен сам понимать.
Сталин и раньше обращал внимание на неряшливость начальника техуправления, но зная, как тяжело работать и одновременно следить за собой в такое трудное время, сдерживался. Но на этот раз засаленный китель и нечищеные сапоги окончательно вывели его из себя.
Посмотрев на неряшливого офицера, с трудом сдерживая гнев, Сталин спросил:
— А это что еще за беспризорник? Вы к кому пришли? Вы генерал или... Хрулев! Если у этого генерала не хватает средств, чтобы сшить себе мундир, сшейте ему два за мой счет. А сейчас вон отсюда!
Весть о произошедшем распространилась молниеносно. На следующий день все как один офицеры Генерального штаба пришли на работу тщательно выбритыми, в отутюженных кителях, в начищенной до блеска обуви.
Один общевойсковой генерал-полковник находился на докладе у Сталина. Доклад был содержательный, Сталин несколько раз одобрительно кивнул головой, что считалось хорошим признаком.
Генерал-полковник посчитал, что настал подходящий момент решить свою проблему по отправке багажа из Германии, и нарочито замялся. Сталин спросил:
— Вы хотите что-нибудь сказать, товарищ генерал-полковник?
— Да, товарищ Сталин. У меня вопрос личного плана.
— Личного? Хорошо. Говорите, я вас слушаю.
Генерал-полковник обрадовался и рассказал о том, что на контрольном пункте задержали его багаж, в котором были кое-какие вещи, мелочь. Вещи изъяли. Нельзя ли дать команду вернуть их ему?
— Хорошо, напишите рапорт.
Генерал-полковник, довольный тем, что так просто все разрешилось, быстро написал рапорт. Поскребышев, секретарь Сталина, попросил его подождать в соседней комнате, зашел в кабинет, чтобы наложить резолюцию...
Получив рапорт, генерал-полковник пробежал его глазами. В углу красным карандашом: "Вернуть полковнику его барахло. И. Сталин".