Подобные пиар-акции не потребуют значительных финансовых вливаний и, тем более, смены катастрофического курса, которым идет путинская Россия. Ничего не пойдет дальше широких жестов и громкой риторики. "Но осадок-то останется!"
Наряду с шовинистическим патриотизмом Кремль прибегнет и к социальным метаморфозам. Увеличение пенсий и пособий на 30% — это вчерашний день, ельцинский неуклюжий пиар. Схождение в шахту к горнякам и полеты на истребителе — это тоже устарело. Нужно что-то новенькое, например, суд над Чубайсом и разворот на 180 градусов реформы энергетики и ЖКХ — единственных на сегодняшний день преобразованиях, которые словно намеренно не прикрываются радужным пиаром про то, как всем от них будет хорошо. А если уж делать хождение президента в народ, то — с размахом. Как вам идея паломничества Путина по святым местам — с посохом и в рубище по русскому бездорожью? Вот он заходит в крестьянский дом, и милая хозяйка, кровь с молоком, дает изможденному отцу нации испить водицы. А потом долго машет платком, благословляя в дальнейший путь…
Путин — защитник всех обездоленных. Путин — средоточие национального духа. Путин — великий русский. Путин — лидер коммунистов (вообразите себе и такой пиар-ход: президент приходит на съезд КПРФ, где в свете сотен софитов вещает миру о великом коммунистическом прошлом нашей державы, о собственном членстве в партии большевиков, о подвигах рядовых коммунистов, о великом Сталине и красных героях, и о том, как нынче видится роль партии в совместном возрождении России.). Подобная мимикрия не только выбьет землю из-под ног оппозиции, но и позволит в который раз саккумулировать народные страсти, чаяния и энергии, чтобы весь пар был выпущен впустую. После таких плясок на поле патриотизма нам достанется выжженная земля: кто захочет жить в путинском Сталинграде и посещать вслед за Путиным пустыни?
Будет ли что ответить на это Зюганову? Разве только стать на время главным русским либералом.
Но и помимо социальной мимикрии, Кремлем будут использованы и все прочие средства. В который уже раз услышим мы избитые песни про "Ленина в пломбированном вагоне", "сталинские репрессии", про "поешь последний раз — придет Зюганов", "десятилетнее протирание штанов в Госдуме", "зюгановскую ауди", про расколы во фракции КПРФ и в НПСР.
Как же следует вести себя оппозиции в предстоящей информвойне, в условиях крайне ограниченного финансового ресурса и почти полной блокады со стороны прокремлевских СМИ? Что может противопоставить этому КПРФ?
Первое — взять на себя, наконец, ответственность за решение идти на выборы и идти до конца, в последний и решительный бой. Второе — не бояться быть широкими и гибкими, идти на выгодные союзы, договариваться с врагами твоего врага, избавиться от всех догматиков и старперов. Третье — не стесняться использовать в своих целях оружие врага: компроматы и пиары, быть наглее, напористее, непредсказуемей, и, не скупясь, платить политтехнологам, переманивая их на свою сторону. Четвертое — подчистить свою репутацию, отказаться от всего лишнего, обузного, дискредитирующего, провести чистку рядов, отказаться от "ауди" и любовниц. Пятое — при всякой возможности идти в народ, бороться за каждого человека, видеть в нем союзника, а не просто избирателя, объяснять ему, как с ТВ и страниц газет ему промывают мозги, ибо пиар рассчитан на конкретного дядю Васю и тетю Машу, и без веры этого человека он ничто.
КРАСНЫЙ КАРНАВАЛ
Андрей Фефелов
28 января 2003 0
5(480)
Date: 28-01-2002
Author: Андрей Фефелов
КРАСНЫЙ КАРНАВАЛ
Дух и скрытый смысл эпохи, текущая социально-политическая обстановка, способ мышления, эстетические пристрастия и психологические особенности лидеров создают феномен стиля в политике. Сформулировать его зыбкие контуры, выявить основные параметры, найти знаковый эквивалент этого стиля — задача идеологов, исследователей, художников. Произвести необходимые корректировки, взорвать имеющийся заряд, отточить форму — работа технологов, спичрайтеров и политдизайнеров.
В начале ХХ века русский большевизм опирался на самые динамичные и авангардные формы культуры (потомок остзейских немцев Всеволод Мейерхольд, разрабатывая концепцию социального театра, заложил основы формы и композиции массовых шествий и парадов победившей революции). Примерно то же самое наблюдалось в фашистской Италии 20-х годов.
Социальная практика ХХ века доказала, что провести черту между эстетикой и политикой практически невозможно. "Политизированная эстетика" и "эстетизированная политика" стали факторами в новейшей истории, представляя собой двухтактный двигатель общественного процесса.