Теперь вторая проблема: почему реальные общественные настроения на нашей стороне на девяносто процентов, а мы мечтаем только о сорока? Во многом потому, что решение названных вами проблем часть наших потенциальных сторонников не связывает с КПРФ. Я думаю, здесь сказалось и массированное "промывание мозгов", и распространенное после 1993 года представление о том, что коммунистов ни за что не допустят к власти, а потому и голосовать за них не имеет смысла. Я знаю многих людей, которые хорошо к нам относятся, но на выборы просто не ходят. Конечно, это результат и наших просчетов.
В политике существует категория веры, доверия. Мы еще не добились того, чтобы нам поверили все. Но эти сорок процентов, о которых идет речь, уже не просто нам верят, — они считают, что мы действительно справимся со стоящими перед страной проблемами. И это — огромное достижение партии. Кроме того, в политике существует нечто, похожее на синдром "дежа вю". Ага, — рассуждают многие: вы, коммунисты, семьдесят лет были у власти, и ее потеряли, отдали тем самым демократам, которых обвиняете во всех грехах. Эти "демократы", конечно, добились выдающегося результата по разрушению своей страны, но где гарантия, что нам не придется с вами идти по второму кругу, до нового августа 1991 года?
"ЗАВТРА". Помнится, у Маркса было высказывание насчет того, что нациям, как и женщинам, не прощается даже минутная слабость. То же, видимо, касается и политических партий. И вас, коммунистов России, получается, подозревают в подобной слабости как бы "по наследству" от КПСС?
И.М. Ну, это чересчур вольная трактовка проблемы. То, что мы говорим, действительно соответствует нашему внутреннему желанию, нашим стремлениям, но кто-то не верит в наши силы, а кто-то не верит в то, что в современной России вообще можно добиться каких-то изменений к лучшему. Поэтому мы должны дать свою четкую оценку: что за семьдесят с лишним лет советской власти было сделано хорошо, правильно, с чем мы согласны и что мы готовы взять с собой в будущее, а что необходимо менять, от чего полностью избавиться, в чем заключались ошибки, которые привели к нашему сегодняшнему состоянию. В этой недосказанности, по-моему, основной социально-психологический механизм, мешавший КПРФ прийти к власти.
Что же касается "промывания мозгов" со стороны власть предержащих, то здесь мы как раз можем вести активную контрпропаганду, и этот ресурс, к сожалению, еще недостаточно нами используется. Те, у кого бабушка или дядя пострадали от "сталинских репрессий", те, кто боится за свою лавочку, которую коммунисты придут и отнимут, — это всё наши избиратели, которых сама логика сегодняшней жизни заставляет отбросить эти наведенные извне страхи и обиды. Да, твой любимый дед шестьдесят лет назад пострадал, и ты, любящий внук или внучка, не можешь этого простить проклятым коммунистам. Но если бы этот самый дед увидел твою нынешнюю жизнь, каким унижениям и рискам ты подвергаешься сегодня на каждом шагу в "демократической России", он — возможно, сам бывший тогда членом компартии — попросил бы еще добавить себе срок, лишь бы ты, его потомок и наследник, не переживал нынешнего беспредела. Советовал бы многим задуматься о своих взглядах и о своей жизни именно в таком аспекте.
Я считаю, что только честный открытый диалог с любой аудиторией на всех уровнях может привести к результату. Иногда мы нечетко формулируем ответы на те вопросы, которые волнуют граждан, а если и формулируем, то недостаточно доводим эти ответы до общественного сознания. Важнейшая задача нашей предвыборной деятельности, всей пропагандистско-агитационной работы со стороны КПРФ заключается теперь даже не в том, чтобы показать, насколько в стране все плохо,— с этим более или менее всем и всё уже ясно. Задача состоит в том, чтобы довести до людей, как мы будем решать комплекс накопившихся проблем. Нам необходимо ответить, может быть, не на один десяток вполне конкретных вопросов: что каждый гражданин может для себя ожидать после нашего прихода к власти. Что от этого может ожидать предприниматель, что может ожидать школьный учитель, военнослужащий, крестьянин и так далее. Для каждой категории есть, помимо общих вопросов, свой специфический вопрос. Действительно, те же предприниматели боятся, что придут коммунисты и их бизнес прикроют, не дадут им заработать на жизнь привычным способом, построят всех в общую колонну и двинут в одном направлении. Или учителя, которые не поймут: будут ли слова о достойной оплате труда и их социальном статусе осуществляться, или все так и останется на уровне разговоров? Но если они будут знать нашу программу, то многие страхи отпадут сами собой.