Есть многие вещи, внешне понятные, но мне непонятна внутренняя логика. Не раз мне предлагали колоссальные взятки, чтобы я снял свою кандидатуру с выборов. И в 1996 году предлагали, и позже… Как будто дело идет о деньгах! Наш народ уникален, он освоил гигантские просторы, он умеет работать, он умеет храбро сражаться. Я вот ездил недавно в Сталинград — я еще раз приехал поклониться этим святым местам, потому что там, в этом сражении, сошлось все: полководческие гении, техника, порыв к победе… В этот раз приехали представители 83 стран, три тысячи гостей, сотни журналистов — и блеклая речь президента на фоне этого невиданного, потрясающего подвига, прослушав семь минут которой, каждый вышел из зала и чертыхнулся про себя. Есть вещи, которые должны поднимать, одухотворять каждого.
Да, за десять лет все мы стали другими. У меня был своего рода романтизм, я полагал, что вот пройдет два-три года — и народ проснется. Я надеялся на то, что мы своими руками не будем рушить нашу энергосистему — она у нас лучшая в мире. То же и с железнодорожным транспортом. Даже Витте понимал, что такое "уральский порог", и почему за Уралом нельзя поднимать железнодорожные тарифы — иначе Россия разваливается пополам. А они сидят и будут жать на кнопки для голосования с маниакальным упорством роботов. Позвонит Сурков — будут жать левую кнопку. Позвонит — будут жать правую. Я говорю: "Ты за что голосуешь? За то, чтобы у тебя завтра в доме было холодно? Ты можешь сидеть в трехэтажном сундуке своей дачи даже с автономной дизельной установкой, но если рядом в поселке не будет тепла и света, — тебя же повесят на твоих собственных воротах!" Нет, сидит жмет… Я не понимаю этого, не понимаю…
За эти десять лет много воды утекло, но ближайшие два-три года будут для страны во многом решающими. Или мы вылезем из этой колеи реформ, жирной для одних и жуткой для других, уголовной, преступной, или Россия развалится. Я надеюсь, что этот год будет годом окончательного прозрения. И если дела пойдут по схеме: делим железные дороги, уничтожаем единую энергосистему, — будет хуже, чем в 1991 году. Если власти не спохватятся и не одумаются — будет хуже. Один из наших оппонентов как-то мне заявил: "Как вы народ ни призываете, а никто на улицы не выходит". Я ему ответил: "Вот когда выйдут все на улицу, ты не добежишь до Шереметьева. Вы не понимаете, что вы делаете, и каким образом это все может закончиться". Я против кровавых разборок, мы за сто лет из-за них многого не досчитались. Мы вели три большие войны, у меня в деревне в 1945 году один мужик из десяти вернулся. Но именно власти своей политикой упорно ведут дело к новой гражданской войне.
“ПОЛИТИКА — ТЕАТР ТОТЕМОВ”
Станислав Белковский
18 февраля 2003 0
8(483)
Date: 18-02-2003
Author: Станислав Белковский:
“ПОЛИТИКА — ТЕАТР ТОТЕМОВ” (Генеральный директор Совета по национальной стратегии отвечает на вопросы наших корреспондентов)
"ЗАВТРА". Станислав Александрович, главной загадкой прошлых парламентских выборов стала победа движения "Единство". Такого удивительного взлета не ожидал никто. Как можно было фактически на пустом месте создать политическую структуру, с ходу занявшую первую позицию в Госдуме? Вы, как человек, причастный к этому взлету "изнутри", можете хотя бы в общих чертах прокомментировать технологию?
Станислав БЕЛКОВСКИЙ. Должен сказать, что этому, на ваш взгляд, удивительному взлету предшествовало не менее значимое и концептуальное событие — победа Александра Ивановича Лебедя на выборах губернатора Красноярского края в 1998 году. Мне кажется, она выявила многие тенденции, которые работают в политическом процессе на территории России и на которые сегодня можно опираться. То, что осознание этих тенденций отсутствует среди людей, выполняющих публичные политические функции, понятно. Однако оно практически отсутствует и среди так называемых политтехнологов.
Почему-то господствует представление о том, что власть — не более чем сплав денег, медийного и административного ресурсов. Поэтому контроль над первым и вторым каналами телевидения в сочетании с контролем над крупнейшими источниками капитала, а также с возможностью как-то воздействовать на итоги подсчета голосов должен стопроцентно гарантировать успех. Более того, считается, что те же условия обеспечили победу и в 1999 году, и прежде. Существует также представление, что в силу рабской психологии нашего народа любая фигура, спущенная сверху, из Кремля, и экспонированная должным образом, имеет гораздо больше шансов выиграть политическую борьбу, чем фигура альтернативная, оппозиционная. Я категорически не согласен ни с первым, ни со вторым тезисом.