Так должно было случиться и так случилось бы. Но в марте 1953-го находившийся в полном здравии Сталин неожиданно умирает, и прорвавшиеся в Кремль Хрущев и Брежнев все возвращают на круги своя. Центр власти снова перемещается в ЦК, и незаконные партийные органы опять возвышаются над законными государственными. Брежневская Конституция фактическое самоуправство партии оформила де-юре — в ней появилась статья о руководящей и направляющей роли КПСС. Но здравого смысла в системе власти от того не прибавилось.
Отделы в райкомах-обкомах и ЦК партии целиком и полностью дублировали деятельность госчиновников на разных уровнях. Любое более или менее серьезное решение всегда согласовывалось в двух инстанциях — партийной и государственной. А это вело к круговой поруке и исчезновению персональной ответственности за головотяпство. Двоевластие вредило стране. И когда демократическая революция 1991-го смела партию, то многим казалось: мы наконец-то избавились от лишнего управленческого звена, и теперь аппарат власти у нас станет вдвое меньше по численности и значительно практичнее, ибо ему уже не надо будет следовать устаревшим партийным догмам. Ну а что произошло на деле?
Назначенные новыми демократическими правителями чиновники обосновались в апартаментах ЦК, крайкомов-обкомов, горкомов-райкомов. Но и здания Совмина, министерств и исполкомов в провинции не остались пустующими. Аппарат власти не только не сократился, но медленно и верно из года в год продолжал увеличиваться, обживая новые кабинеты. И сейчас государственных чиновников в Российской Федерации в несколько раз больше, чем было чиновников партийных и советских в 1991-м.
Как объяснить рост аппарата, и почему вакансии во властных структурах немедленно заполняются? Чем привлекательна ныне должность чиновника во всех инстанциях?
Демократические преобразования по западным образцам начались в России с воплей идейных интеллектуалов. Производили же эти преобразования прагматики-чиновники, у которых вместо идеалов были меркантильные интересы. Согласно ценностям западной демократии, собственность надлежало отделить от государства. Ее чиновничество и отделило. Отделило таким образом, что собственность перестала обогащать государственную казну, но не самих чиновников.
На сей день вся бывшая общенародная собственность поделена между крупным, средним и малым капиталами. И каждый из этих капиталов платит дань чиновничеству, ибо не может не платить.
В пяти самых крупных частных компаниях России государству принадлежат весомые пакеты акций, и оно имеет, стало быть, своих представителей в советах директоров этих компаний. Роль представителей бесплатно исполняют высокопоставленные чиновники. Они отнюдь не во всех компаниях могут предопределять решения, но любой из компании способны напакостить. А что из этого проистекает? За правильное поведение по отношению к нему крупный капитал должен тайно отстегивать чиновнику крупные суммы.
Пакеты акций, принадлежащие государству, есть сегодня и в 40 тысячах частных российских компаниях, и как минимум 40-50 тысячам чиновников даден шанс доить как крупный, так и средний бизнес.
Немалая доля общенародной собственности в ходе ее дележа отошла в хозяйственное ведение и оперативное управление так называемых ГУПов — Государственных унитарных предприятий при федеральных и региональных органах власти. ГУПы министерств и ведомств распоряжаются миллионом зданий и сооружений. Чем одарены такие же предприятия при администрациях республик, краев-областей, городов-районов — тайна сия велика есть. ГУПы — это, по сути, обыкновенные коммерческие структуры, но только государственные. И их руководителей, в отличие от частных фирм, назначают чиновники. А им, родимым, желательно вверять госпредприятия тем, кто в наибольшей степени сумеет облагодетельствовать благодетелей.
Крупный и средний бизнес через акции государства в частных компаниях и ГУПы вынужден вдоволь кормить крупных и средних чиновников, малый бизнес поставлен перед необходимостью наполнять карманы чиновников мелких.
Мой старинный товарищ недавно от покойных родителей получил в наследство трехкомнатную квартиру в центре Москвы — на первом этаже дома на шумной улице. Желающих снять ее как квартиру за два месяца не нашлось, но обнаружилась фирма, вознамерившаяся разместить в ней свой офис. Но для этого товарищу понадобилось перевести квартиру в нежилой фонд и заплатить мелким чиновникам полугодовую свою зарплату.