Попытаюсь разъяснить этот наверняка темный для многих читателей тезис на более простом и "генетически" близком примере.
Как известно, для молодой Советской власти одной из главных социальных проблем была проблема преступности. Известную песенку "На улице Гороховой ажиотаж", конечно, нельзя рассматривать в качестве полностью достоверного исторического документа. Ситуацию она искажает, но не слишком сильно. В преддверии перехода на рельсы коллективизации и индустриализации эта проблема становилась еще более нетерпимой. А в руководстве правоохранительных органов тогда работали люди, можно сказать, креативные — не чета нынешним Грызловым с Шойгу. Они и эксперименты Макаренко поддерживали, и эрудицией блистали, и на нескольких языках со своей агентурой по всему свету свободно изъяснялись. Поэтому борьбу с "урками" решено было поставить на серьезную методологическую основу. Обратились к ученым, прежде всего молодым, и некоторые из них выразили согласие помочь уважаемым товарищам из ЧК—НКВД. Этих энтузиастов и бросили на "полевые исследования" проблемы, организовав для них на годик-другой спецэкспедицию в места принудительного скопления "урок".
Сейчас уже неинтересно, сколько было таких исследований, потому что их результаты попросту оказались не нужны на фоне одной бесспорно блестящей работы. Ее автор, собрав и проанализировав огромный материал: ритуалы "выхода на дело" и возвращения "с дела", похвальбы, наборы примет и прочие предрассудки, структуры взаимоотношений внутри групп уголовных преступников-"урок",— пришел к выводу, что сообщество "уркаганов" является полным аналогом древнего общества собирателей и охотников, о котором с опорой на труды Г.-Л.Моргана писали классики марксизма. То есть своего рода реликтом этого древнего общества в обществе современном.
Согласитесь, что такое открытие, по большому научному счету, "тянуло на нобеля". Но еще грандиознее были научные рекомендации автора. Он предложил ни много ни мало — заменить это общество преступных "собирателей и охотников" обществом преступных "земледельцев и скотоводов", устроив тем самым внутри уголовного мира искусственную культурно- историческую революцию — в полном соответствии с заповедями все тех же марксистских классиков. Так в стране появились "воры в законе", а молодой ученый стал не просто академиком, крупнейшим авторитетом в области древнерусской словесности и отечественной культуры вообще, но по заслугам вошел в число крайне узкой "касты неприкасаемых" внутри системы советской власти.
Впрочем, все задуманное нами осуществляется не совсем так, как задумывалось, а зачастую — и совсем не так. Поэтому и задуманный "рыцарями ЧК" "заповедник исторического прогресса" параллельно оказался очень удобным инструментом для решения огромного числа "сопутствующих задач". Например, для отбора в местах заключения специфических "кадров", способных образовать структуры эффективной "параллельной власти" на территории страны. Разумеется, для этого избранникам приходится пройти различные ступени испытаний и посвящений, которые для стороннего глаза могут казаться даже дикими, но, во-первых, сторонний глаз туда, как правило, не заглядывает, а заглянувший, как правило, перестает быть глазом. Возможно, поэтому идейный "крестный отец" всех отечественных "воров в законе" до конца дней своих предпочитал даже не вспоминать о гениальном открытии, сделанном им когда-то в молодости.
Наверное, здесь кто-то уже спросит, а если и не спросит, то подумает: что может быть общего между нашими "ворами в законе" с представителями заокеанской "элиты", возглавляющими мощнейшую сверхдержаву, которая всерьез претендует на роль "глобального лидера" современного мира?
Общего, осмелюсь заявить, не так мало, но — самое главное! — это "общее" связано между собой почти идентичными системообразующими взаимосвязями. Впрочем, не будем торопиться. Укажем пока лишь на то (уже практически общепризнанное) обстоятельство, что в ходе президентской кампании 2000 года Америка оказалась приблизительно поровну поделена между сторонниками двух основных "моделей будущего", воплощаемых соответственно двумя основными политическими партиями США: демократами и республиканцами. Насколько остро стояла тогда эта дилемма, можно судить по нижеследующей цитате.