ают Дэвиса человеком одаренным, но - невезучим. Что ж тут поделать? И великим режиссерам (а Коэны - безусловно, великие) свойственно ошибаться. Коэны помещают своего героя в ньюйоркский ГринвичВиллидж 1961 года. В американской попмузыке царило некое безвременье - Элвис уже отправился служить в армию, а ливерпульские "Битлз" еще не осчастливили население Соединённых Штатов своей "Хочу держать твою руку". И неудивительной оказалась вспышка интереса в среде вольной богемы и левацкой профессуры к традиционной народной музыке - фолку, балладам, по большей части романтическим и печальным. Собственно, именно в 1961м начнется триумфальное восхождение на Олимп фолксцены странного паренька из Миннесоты Роберта Циммермана, ставшего известного миру как Боб Дилан, и чудотрио "Питер, Пол и Мэри". А звезда канадского фолкисполнителя Леонарда Коэна взойдет еще 6 годами позже. И братья Коэны в своем фильме пытаются ответить миру на вопрос: была ли "жизнь до Боба Дилана". А она была. Еще во времена Великой депрессии снискал себе всеамериканскую славу Вуди Гатри - главная звезда и пророк грядущего фолквозрождения, автор знаменитых баллад "This Land Is Your Land" и "Miss Pavlichenko". И кажется, что именно автобиография Гатри "На пути к славе" (1943) многое дала для сценария "Внутри Льюина Дэвиса". Впрочем, сами Коэны рассказывают, что первым толчком в создании истории ньюйоркского певцанеудачника явились посмертно изданные мемуары Дэйва ван Ронка, локально известного исполнителя периода фолкбума. "Дайте мне абсолютный контроль над каждой живой душой" пел Леонард Коэн, и с первых кадров фильма мы видим Льюина Дэвиса (Оскар Айзек) на сцене маленького прокуренного ньюйоркского клуба - зрителей немного и принимают они Льюина без особого воодушевления. Наиболее эмоциональным оказывается таинственный незнакомец, избивающий певца на задворках заведения. И это старт грустной одиссеи Льюина Дэвиса - человека без жилья и денег. У него нет даже пальто. А есть гитара и желание песнями заработать на жизнь. "Я сносил всю зимнюю одежду, как же я хочу уйти, уйти домой, где зима - зима НьюЙорка - не убьет меня" споет в далеком 69м фолкдуэт Саймон и Гарфункель и, кажется, споют про Льюина. И на третий день своих бессмысленных скитаний он действительно уйдет - вернее, отправится попутчиком на машине в Чикаго. Это будет жест отчаяния - встреча с известным фолкпродюсером Бадом Гроссманом (Ф. Мюррей Абрахам) в отчаянной надежде на признание и ангажемент. Именно Гроссман попросит: "А сыграй мне чтонибудь из "Внутри Льюина Дэвиса" и, дослушав песню, грустно и разочарованно срезюмирует - "Большими деньгами тут не пахнет". И дело не в слепоте продюсеракровососа (его прототип - реальный Альберт Гроссман - был человеком, сделавшим неизмеримо много для американской музыкальной сцены), а именно в том, что внутри Льюина Дэвиса - холодная пустота. Он ведь просто придурок. Причём придурок унылый и равнодушный. Во всех отношениях с женщинами, друзьями и женщинами друзей - откровенная социопатия, почти, как у Гребенщикова: "Дайте мне мой кусок жизни, пока я не вышел вон". При этом - Вселенная относится к Дэвису вполне благодушно: люди рады помочь ему, впустить на ночь, ссудить деньгами, устроить концерт. Сам Льюин принимает все это без излишних рефлексий. Принимает и гадит. Его отношения с женой славного парня Джима из фолк дуэта "Джим и Джина" (Джастин Тимберлейк и Кэрри Маллиган) вышли за рамки отношений исключительно дружеских, и беременность Джины мало трогает Льюина. При этом сам ничего не подозревающий Джим считает Дэвиса своим хорошим приятелем и во всем готов помочь ему. Милую профессорскую семью, периодически дающую приют непризнанной звезде, он презирает и оскорбляет. Издевается над наивной старушкой, прибывшей в НьюЙорк из какойто американской глубинки, чтобы только спеть пару песен со сцены ГринвичВиллиджа. Сообщение о том, что два года назад у него родился ребенок, встречает с холодным равнодушием. Он даже теряет чужого кота. А что может быть хуже? Вообще, приключения рыжего кота по кличке Улисс, оставшиеся за кадром, наверное, заслуживают отдельной экранизации, но только не в исполнении Студии Диснея. И что впереди? Дружба, любовь, благородство - это не про Льюина Дэвиса. Что остается? Семья? "Я вижу будущее, брат, там убийства", - хрипло проговаривает Леонард Коэн. К сестре Льюин, видимо, не испытывает никаких теплых чувств. Иногда появляется в ее доме, когда проблемы с ночевкой становятся неразрешимыми. Отца, доживающего свой век в доме престарелых, он и видеть не хочет. И только в конце фильма Льюин посещает родителя - спеть старую морскую песню "Косяк селедки". "Пап, тебе ж нравилось, как пел я ее в детстве" - жалкая попытка получить хоть какоето признание своего творчества. Невольно вспоминается фильм Артура Пенна "Ресторанчик Элис", где к умирающему в больнице Вуди Гатри (чей отец, кстати, был моряком торгового флота, как и отец Льюина) приходит сын - Арло - и поет. И есть в этой сцене любовь - отца к сыну и сына к отцу. У Коэнов же этот родственный визит пропитан брезгливым равнодушием. Сын выходит из отцовской палаты и подводит итог встречи: "Он опять обделался". Пожалуй, во всей фильмографии Коэнов не найдется столь малосимпатичного героя, лишенного какого бы то ни было обаяния. Разве что Берни Бернбаум из "Перекрестка Миллера". Именно он будет умолять в финале: "Том, загляни в свое сердце", и перед тем, как получить пулю в свою не слишком умную еврейскую голову, услышит в ответ: "У меня нет сердца". Так и с Льюином Дэвисом. Только на просьбу: "Сыграй изнутри" у него и ответато вменяемого не находится. И что тут поделаешь? "У вас нет желания и воли" - так Леонард Коэн отвечает за всех.