Почти синхронно с этим в прессе появились "вбросы" о, якобы, готовности Турции вторгнуться в приграничные районы Сирии. Так, британская "Индепендент" допускает, что приведение ВВС в полную боеготовность может означать подготовку к полноценному военному вторжению на территорию Сирии. "Гражданская война в Сирии перешла в решающую фазу, за прошедший год курды существенно повысили эффективность своей армии, а многие каналы "подпитки" ИГИЛ из Турции в этом районе были ликвидированы…", — пишет издание. В этих условиях Эрдоган вполне может начать радикально реагировать на ситуацию.
Но другие эксперты критично воспринимают эти "вбросы", считая, что Турция едва ли решится на такую военную авантюру, которая будет означать военное вторжение в суверенное государство страной, входящей в блок НАТО. Такое самоуправство Эрдогану просто не простят.
Косвенно это подтверждает и недавнее обращение президента Эрдогана к "уважаемому Путину" с просьбой о встрече.
Кроме этого, на пути военных планов Турции лежит и важнейший договорной процесс по будущему Сирии, в который вовлечены почти все главные мировые силы. В том числе, и основные турецкие покровители — Германия и США. Напомним, переговоры между представителями разных групп сирийской оппозиции и правительства Асада были назначены на 25 января. Потом их перенесли на 29 число, затем ход переговоров вообще оказался под угрозой — представители сирийской оппозиции заявили, что готовы покинуть Женеву, но в воскресенье, 31 января, появилась обнадёживающая новость: представитель делегации сирийской оппозиции, накануне грозивший покинуть Женеву из-за "поведения Дамаска", встретился со спецпосланником ООН по Сирии Стаффаном де Мистурой, услышал "воодушевляющий сигнал" и пока остаётся.
Не исключено, что во вторник, 2 февраля, переговоры о мире для Сирии всё же начнутся.
Всё это делает крайне маловероятным любое прямое военное участие Турции в сирийской гражданской войне. И хотя военные успехи Дамаска всё более явственно ставят крест на планах Анкары по выстраиванию региональной гегемонии, но военная авантюра слишком дорого может обойтись Эрдогану без всяких перспектив на победу…
Туман безумия
Туман безумия
Константин Сёмин
Политика Ленин
Жириновский судит Ленина
В метро или на овощном рынке, в придорожной закусочной или дорогом супермаркете, наблюдая злые, уродливые гримасы современной действительности, я часто думаю: а что если бы всё это — скажем, в виде фантастического фильма — показали советским людям? Что бы сказали они, узнав, как будет выглядеть жизнь тридцать, сорок, пятьдесят лет спустя? Что сказали бы фронтовики? Что сказали бы беззаботные и наивные физики с лириками? Комсомольцы с БАМа? Гагарин и Титов? Рабочие ЗиЛа или АЗЛК? Солдаты и офицеры Группы войск в Германии?
Вероятно, ушедшим поколениям советских граждан наша сегодняшняя реальность показалась бы болезненной фантасмагорией. Апокалиптическим театром, в котором невозможно разобрать, где Бессмертный Полк, а где — Безумный Макс. Вот какие мысли крутились у меня в голове, когда в одном из павильонов Мосфильма вспыхнули софиты, и два человека, поднявшись на сверкающий подиум, принялись яростно обсуждать третьего — давно умершего человека, без которого, однако, невозможно представить себе ни Мосфильм, ни мосфильмовский символ — Рабочего с Колхозницей, ни самих спорщиков. Спор шёл о Ленине, а также о том, виноват ли Ленин в обрушении дома, который построил Ленин.
Проханов приехал в мрачном настроении. "В самой постановке вопроса я чувствую какую-то иезуитскую хитрость. Словно кто-то желает ударить советской инерцией по шатким основам сегодняшней государственности. Так, чтобы, защищая Ленина, мы неминуемо били по Путину, — размышлял писатель, — Думаю, Жириновский победит, но будем сражаться".
Одинаковые тёмные костюмы, аккуратные галстуки, гладкие проборы. Боевые порядки ЛДПР стройны и готовы к прибытию генерала. Вот и он. За ним хвост из фотокамер. Портфели, папочки, угодливо шуршащие блокноты. Которые по счёту выборы на носу? Для Жириновского прямой эфир — как живая вода, как инъекция адреналина. Мотор! И Ленин падает, сбитый с ног первым же ударом: