— Фамилия?
— Толстой.
— Имя?
— Достоевский.
Краткие, казалось бы бесстрастные диалоги без ремарок напомнили мне манеру Хемингуэя (без Ремарка! блин). Русского такого Хемингуэя. Кстати, про русское. Он такой русский — как тысяча русских татар, как тысяча русских поляков, как тысяча русских самоедов. Если вам хочется гладкой речи, красивой, аккуратной, беллетристики проще говоря, то это не к Бычкову — к нему, это если вам хочется горчицы или хрену там (и никакого бланманже, блин!) как всякому русскому человеку, вот это к Бычкову.
В книге много находок и открытий. Вот в рассказе «Ничья вина» блестящая находка — косная от разложения и при этом образная мозговая речь полового маньяка: ««Не студа» да «не студа», что за «не студа», да за такая? Думал». Или вот это, с выпадением существительных: «И джип его в акациях с потушенными ждал, среди листьев блестел от уличных, как все машины» — но вам ведь всё ясно, так ведь? А точность формулировок этого автора напоминает скальпель, что напоминает — глаз режет, блин! «Он зашёл в Макдональдс и взял себе гамбургер, испытывая странное наслаждение от того, какое здесь всё бездарное, серое и грязное только слегка» — ну как не узнать, все мы это испытывали, все! Или вот это: «кадиллаки, красные такие, выкрашенные в лак, яркие такие как помидоры». Как вам? А по мне — больно-то хорошо сказано! Он разбрасывает по тексту как отравленную приманку для бродячих читателей: выше стропила, плотники, и во ржи над пропастью, и белых яблонь дым кое-где проскакивает, и какой же русский не любит, и вылезает гоголевский нос с его припорошенными белым порошком туннелями. Много чего вылезает: и наказательная машина из исправительной колонии выезжает, выплывает — только подмечай, только узнавай, только смотри во все глаза, глотай — не подавись, читааатель, блин!
Так вот, от рассказа к рассказу меняется стиль автора — вот такой он неуловимый, ускользающий, горько улыбающийся автор. Разнообразный. Широкий, можно сказать. От сингулярных точек сферы, блин, Римана до символического торга со смертью Бодрийяра, от Сциллы и Харибды до улицы имени Горького, от Ригведы до Боттичелли. И при этом очень русский.
Он и жёсткий реалист, жестокий даже, и мастер фантасмагорий, и мистик, и иносказатель (иносказитель?), и метафизик (Мамлеев? Головин?), и престидижитатор гештальта такой, психолог, палач человеческих душ (этак и до метафизической интоксикации недалеко)!
Со своими героями творит что хочет — он может метафизически вывернуть мужчину наизнанку и сделать из него женщину, вот он какой — Бычков-Всемогущий. Он может и тебя, читатель, заставить смеяться сквозь слёзы и рыдать сквозь улыбку — всё это он, такой многоликий и многорукий, непредсказуемый. Единственное, что я, проглотившая всю книгу от корки до корки, прошу вас не делать — поверьте мне, послушайте меня — не читайте последний рассказ, тот самый, давший название всему сборнику — прочтёте — поселится у вас в голове червячок и разъест ваш мозг к чёртовой матери! Чесслово!
Язык Бычкова — это явление, достойное отдельного глубокого исследования. Новый и традиционный, свежий и остро-точный, с улыбкой обходящий, огибающий ханжеские запреты последнего времени, нет в нём жеманной скромности, он называет вещи своими именами, живой, остроумный русский язык, который существует по своим законам, свободно, как бы ни хотели официальные структуры его обкорнать и оскопить, язык, нагло и весело показывающий не столько язык, сколько другой, не менее важный орган. Ведь невозможно пригладить и отлакировать жизнь, она, как и язык, идёт, существует сама по себе, а мы — только носители её (жизни). И носители языка, который больше нас, и, хотя мы его проводники, но мы не можем менять его по своему желанию, ну в точности как жизнь — пожили и передали своим детям, и язык тоже передали, плохо ли хорошо ли — как получилось.
Вот такой вот Бычков.
Человек играющий и ускользающий.
Человек страдающий и отчаянный.
Человек тратящий. Себя. Раздаривающий и раздирающий.
Человек свободный и связанный, как мы все, но при этом обладающий смелостью обо всём об этом говорить.
ЧЕЛОВЕК ГОВОРЯЩИЙ, со всеми вытекающими.
Я ЕСМЬ РУССКИЙ ДУХ.
Я испытываю гордость за всех нас и надежду на свет в туннеле, где живы МЫ, РУССКИЕ, ПРОСКОЧИВШИЕ МЕЖДУ ДВУХ ФУР!!!