Философия после Хайдеггера
Авторский блог Фёдор Гиренок 14:33 6 февраля 2018
Философия после Хайдеггера
переход к постхайдеггерианскому мышлению связан с отказом от идеи конечности человека
Фёдор Гиренок
6
Оценить статью: 9 7
Я не знаю ни одного русского, который бы приехал в Германию и сделал в ней что-то такое, что немцы сами не могли сделать. Но я знаю много обрусевших немцев, которые сделали в России то, что сами русские не смогли сделать.
Я иногда думаю, что могло бы быть, если б в Россию приехал не то австриец, не то англичанин с немецкой фамилией, не Витгенштейн, а Хайдеггер. Витгенштейн приехал и уехал, и ничего после себя не оставил. Хайдеггер бы, на мой взгляд, смог сделать то, что когда-то отказался сделать Лейбниц. Он привил бы нам, русским, то, что к нам никак не прививается. Я имею в виду вкус к философии. И не говорите мне, что Хайдеггер научил бы нас национал-социализму.
К началу ХХ века немецкая философия, как, впрочем, и философия вообще, была в самом жалком состоянии. Она умирала. Её убивали бездарные теоретико-познавательные изыскания, например, Когена. Хайдеггер имел мужество оставить мир науки и перейти к миру жизни. Так началась эпоха хайдеггеровского мышления. В чем её суть?
В качестве точки отсчёта я возьму коперниканский переворот Канта. Кант понял, что нельзя через понятия априорно расширить наши знания о предмете. Но это расширение всё равно как-то происходит. Если не через понятия, то каким образом? Ответ: благодаря продуктивному воображению априори. А что же это такое? Это, говорит Кант, способность души человека. Хайдеггеру не понравилось устремление Канта к исследованию субъективности субъекта. На его взгляд, душа человека – понятие тёмное. И Хайдеггер совершает антикантианский переворот, замещая продуктивное воображение априори, то есть способность души человека, - бытием.
Кант во введении к «Логике» ясно говорит, что философия – это наука о внутренних принципах выбора между разными целями, то есть наука о последних целях. Для Канта мы не можем понять мир, не понимая факт присутствия в нём человека. Для Хайдеггера это присутствие не обязательно. У Канта философия понимается как антропология. У Хайдеггера философия понимается как онтология. Для Канта – это наука о субъективном. Для Хайдеггера – это наука о бытии. Идею Канта будет развивать Гуссерль, правда, своеобразно. Идеи Хайдеггера воспримут французы Делез и Фуко, которые будут настаивать, что бытие бытийствует вне связи с тем, что бытийствует человек. Ими субъективности даётся отвод. И в этом пункте они противостоят и Канту, и Гуссерлю. Тем самым ими также полностью обессмысливается коперниканский переворот Канта.
Наука о бытии строится Хайдеггером на двух основаниях: идее конечности человека и определении человека в качестве сущего. Эти две идеи и составляют признаки хайдеггерианского мышления. Стоит заметить, что само бытие Хайдеггер понимает абсолютно оригинальным образом. Он говорит, что бытие – это то, чего нет, но одновременно то, что дано. Наиболее адекватным способом такого толкования бытия является понимание бытия как галлюцинации, проясняемой в терминах существования человека.
Хайдеггер легитимизировал движение европейской мысли от человека к постчеловеку. Также как Ясперс своей теорией конечного опыта открыл дорогу к легальному использованию наркотиков. Осознание опасности, возникающей на этом пути, можно будет найти у Бодрийяра в работе «Почему всё ещё не исчезло?» и у Фуко, неожиданно для всех заявившего о том, что впервые в европейской философии вопрос о человеке самом по себе был поставлен Кантом.
Соответственно, переход к постхайдеггерианскому мышлению связан с отказом от идеи конечности человека и от его принадлежности к региону сущего, а также с переформатированием концептуальной основы понимания кантовского «четырёхугольника» – четырёх фундаментальных вопросов философии: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я смею надеяться? Что есть человек?
Для Канта человек является целью самого себя, для Хайдеггера человек – это фигура неинтересная с точки зрения философии. Для Канта цель принадлежит субъективности, а не региону сущего. Хайдеггер развенчивает смысл идеи человеческого существования. Он придумывает некое Дазайн. Зачем? Затем, чтобы под этим титулом сделать неотличимым существование и экзистирование. Дазайн экзистирует и наряду с телами, которые существуют, но не экзистируют, входит в регион сущего. Хайдеггер нигде не объясняет, что делает возможным это объединение в регион. Равно как он нигде не объясняет, каким способом, за счёт какой субъективности экзистирует Дазайн. Это становится понятным при анализе хайдеггеровской интерпретации кантовских четырёх вопросов из введения к «Логике».