Надо сказать, что армия Армении находится примерно в том же состоянии. Но вооружение у неё более устаревшее, потому что Армения не имела таких средств для закупок, как Азербайджан.
Есть ещё армия Нагорного Карабаха. Но она может вести исключительно оборонительные операции в достаточно сжатом формате. То есть основа современной обороны Карабаха — это оборона начала XX века, она вся построена на позиционном принципе. Никакой маневренной войны не ведёт, просто много лет создаются укрепрайоны, роют их, в них несут службу, фактически они стали микро-городками, обращёнными окопами в сторону Азербайджана.
За последние 3 года уже проходило три, как минимум, обострения. И они совпадали, как правило, с политической ситуацией — типа выборов в Армении, когда нужно было отработать Карабахский фактор. А обострение, которое произошло сейчас, мы, военные эксперты, связываем с попытками Азербайджана продемонстрировать, что армия работает, воюет, техника и вооружение есть. Военные успехи в этом случае, надо отдать должное, на первом этапе были достигнуты.
Тем не менее, в итоге обеим сторонам стало понятно, что если наращивать усилия, то всё переходит в состояние серьёзной войны, а это уже не нужно никому.
С военной точки зрения, у России есть в этом конфликте совершенно привилегированная позиция. Любое обострение показывает, что без России ничего решить невозможно. Но одновременно эта же позиция является и нашей уязвимостью. Потому что при отсутствии этого конфликта каждая из сторон обвиняет Россию в том, что та не делает ничего, чтобы эту проблему снять. Традиционные требования и попытки армян все эти годы — заставить Россию полностью солидаризоваться со своей стороной. Это идёт ещё со времён Грачёва, при котором Россия такую позицию занимала. И когда возникают любые конфликтные ситуации и следуют упрёки, армянским экспертам приходится напоминать, что, согласно их Конституции, армянская сторона не является участником конфликта. Участником конфликта является непризнанная Нагорно-Карабахская республика, которая никакого отношения к договору об обороне, что заключен между Россией и Азербайджаном, не имеет.
Но это является одним из идеологических факторов, который постоянно используется для давления на российское общество, потому что при любом обострении армянская диаспора начинает говорить о том, что Россия предаёт Армению, предаёт братьев по вере. Поэтому для нас очень важно выдерживать эту линию.
Я считаю, что для американцев (потому что Европа там очень слабо проявлена) важно прежде всего держать этот конфликт как некую возможность взрыва бочки с порохом у нас под боком.
Но для американцев — в случае, если им удастся ситуацию взорвать, — это станет серьёзной проблемой, потому что загасить большой конфликт будет сложно, он начнет в себя втягивать ближайший контингент. Те страны, которые сейчас налаживают серьезный диалог между собой — Россия, Турция, Иран — в случае большой резни будут вынуждены занимать ту или иную позицию, будет очень сложно её согласовывать. И в самой выигрышной ситуации здесь окажется Иран, потому что он намного более независим и более оперативен с точки зрения своих возможностей по отношению к этому конфликту, чем мы. Но серьёзной военной угрозы на сегодняшний момент эта ситуация не представляет.
Отдельно можно добавить, что Россия находится со своим контингентом в Армении, но этот контингент, скорее, усиливает прорусскую политическую элиту внутри самой Армении, потому что она находится в очень шатком положении. Внутри современной Армении существует очень серьёзное проамериканское и проевропейское лобби. Достаточно сказать, что если Азербайджан, отброшенный Россией в начале 90-х, тогда официально солидаризуясь с Турцией, принял концепцию строительства армии по принципам НАТО, то Армения делает то же самое де-факто. Армения участвует — по 1-2 взвода — во всех НАТОвских миротворческих операциях. Армения входит фактически во все гуманитарные НАТОвские структуры, и Армения пытается, что называется, усидеть на двух стулья. Поэтому наш контингент там, скорее, очень важен для внутренней стабильности прорусских сил.
Вячеслав ШТЫРОВ, член Совета Федерации