Выбрать главу

"Браво! Брави! Браво!" — эти овации зала свидетельство разве что экзальтации. В нашем перевернутом мире рынка искусств успех того или иного "товара" меньше всего зависит от "творца", а есть сделка, коллективное соглашение глав масс-медиа, спонсоров, влиятельных арт-дилеров, критиков, пиарщиков. Все эти участники пакта, российский истеблишмент, и аплодировали в вечер премьеры "Нуреева". Тогда как главный виновник торжества, Мейерхольд наших дней, продолжал находиться под "пытками" домашнего ареста.

Крики "Браво!" срывались на скандирование "Свободу Кириллу Серебренникову!" А это уже — месседж. Предупреждение истеблишмента государству в лице Следственного комитета. Фигуранты дела организации Кириллом Серебренниковым хищения 68 млн. рублей, что были выделены Министерством культуры его "Седьмой студии" на проект "Платформа", должны выйти на свободу. Председатель комитета Александр Бастрыкин обязан компенсировать им моральный ущерб в размере похищенными ими 68 млн.

Кирилл Серебренников добился своей цели: гений Нуриева и Петипа переформатировал в свой гений (пронзительный финал балета "Нуреев" — ничто иное как третий акт из балета "Баядерка", но в редакции Кирилла Серебренникова: без сексизма, тени — и девочки, и мальчики). Что же касается дальнейшей судьбы балета "Нуреев", то он займет место в репертуаре, как заверил генеральный директор театра. Почему-то вспомнила случай.

В 1989 году Рудольф Нуриев приехал в СССР. Приехал, чтобы проститься с умирающей матерью, повидать друзей, отблагодарить свою первую учительницу и последний раз выйти на сцену Кировского театра в партии Джеймса, в балете "Сильфида". Нуриев был уже очень болен. Нуриев не танцевал. "Он просто ходил по сцене, принимал изысканную позу, гордо вскидывал голову и лишь тогда подавал балерине руку, словно говоря: "Мы должны это сделать красиво", — рассказывали очевидцы. И магия присутствия Нуриева на сцене, уже в ореоле непревзойденной славы и заоблачных гонораров, ошеломляла. И вот после спектакля в директорской ложе театра Нуриев давал интервью кому-то из руководства театра, из "партийных". Это сейчас такие лоб разобьют, но протащат "Нуреева" в Большой театр, а тогда — были апологетами спектаклей по пьесам Шатрова и Гельмана. Так вот, рядом с меланхоличным, как лев — гордым, в шелках и кашемире Нуриевым, интервьюер выглядел как-то уж совсем ущербно. Возможно, такое впечатление сложилось еще и потому, что он бесцеремонно пытался вопросами доставить боль, попасть в самую уязвимую точку. "Признайтесь, — настаивал, и видно было: чему-то завидует, — что вы ведь уже не так танцуете как раньше, что нет уж былого прыжка" и что вообще непонятно зачем вы сюда притащились. Нуриев, не сводя взгляда с занавеса сцены, произнес: "Я создал о себе миф. А миф — суждению не подлежит".

Теги события:

балет нуреев балет искусство танец культура большой театр кирилл серебренников современное искусство миф нуреев

Кто он: "враг балета"?

Авторский блог Даниил Торопов 02:31 15 декабря 2017

Кто он: "враг балета"?

новая книга Евгения Маликова

Даниил Торопов

1

Оценить статью: 1

Е. В. МАЛИКОВ "Я, враг балета: опыт практической феноменологии. Книга об игре в культуре и культуре игры". — М.: Канон+ РООИ "Реабилитация", 2017. — 320 с.

«Писать о музыке — всё равно, что танцевать архитектуру», — вновь приходит на ум знаменитая колкость Фрэнка Заппы. Как быть в таком случае с танцем — совсем сложно представить. Возможно, и автор настоящей книги отталкивался именно от концептуальных парадоксов, хотя и к авторитетам игры — от Хейзинги до Юнгера — он полемически, но обращается.

Новая книга критика и культуролога Евгения Маликова одновременно продолжает и спорит с его же "опытом занимательной герменевтики" — исследованием "Миф и танец" о взаимодействии танца и окружающего мира.

Многие тексты проходили в СМИ, в том числе — в "Завтра", однако расставлены согласно авторскому сценарию, получили ценные преамбулы.

"Я, враг балета" - это:   

И интригующее название — оставлю объяснение читательскому поиску.

И эффектная мудрёная аннотация: « В книге на основании многолетних наблюдений описана среда, которую принято называть околобалетом, отмечен игровой характер взаимодействия актёра и зрителя, показано функциональное тождество между сценой и залом в рамках принятых в данной игре ролевых моделей. Определяя поведение артистов и зрителей единым термином "миметический перформатив", Маликов показывает, как отдельное зрительское "миметическое событие" становится частью "медиального пространства" и как формируется властный дискурс в эпоху массовых коммуникаций » .