Вся затея с районным судом нужна была им для того, чтобы утвердить протоколы "своего" собрания. Мы воспрепятствовали этому, случайно узнав о времени заседания и явившись туда. Нам в вину ставилось то самое "учинение препятствий" исполнению обязанностей нового председателя. Мы спрашиваем у его адвоката: а не скажете ли вы, как он, этот самый новый председатель, добирается до места работы из Москвы — это сто двадцать километров. "И вообще,— спросил я,— видели ли вы в лицо своего подзащитного?" Адвокат ответил: нет, не видел. Вот так фабрикуются иски.
И тогда вся эта афера, как говорится, зависла. Получилось, что "захватчики" вложили деньги в никуда. В Регистрационной палате имущество, земельные паи оказались не зарегистрированы. Дело застопорилось. И, видимо, те силы, которые их финансировали, притормозили свою деятельность. Два месяца работникам хозяйства не выплачивается заработная плата. Никого из "инвесторов" в хозяйстве давно уже не видно. Хотя охрана усилена. Организовано частное охранное предприятие с собаками.
В образовавшееся затишье мы "бомбили" письмами и телеграммами губернатора. Их всех переправляли в министерство сельского хозяйства. Там письма клались под сукно.
Вот на таком этапе "реформирования" находится сейчас наше хозяйство.
"ЗАВТРА". Что вы намереваетесь предпринимать дальше для сохранения земли под сельскохозяйственное производство?
П.К. Сейчас, как я уже говорил выше, над нами нависла процедура банкротства. Долг наш — 15 миллионов рублей. А инициатор банкротства — Межрегионгаз, которому колхоз был должен около трех миллионов рублей. В принципе ничего страшного в процедуре банкротства я не вижу. Начнет действовать программа оздоровления. Поможет район. Как-то будем из этого положения выбираться. Хозяйство у нас когда-то входило в десятку лучших в СССР. От той мощи кое-что еще осталось. И земля еще не уплыла у нас из рук. "Инвесторы" деньги вложили, но полного права на владение не получили. Правда, теперь уже другая фирма под названием "Берейта" пытается дожать нас. Она готова заплатить долг в пятнадцать миллионов, но у нее нет для этого законных оснований. Снова колхозникам предлагается вступить с перекупщиками в коммерческие отношения. Теперь еще более выгодные, как они пытаются убедить работников и пенсионеров.
Применяются и совершенно неприемлемые способы овладения землей. К примеру, у нас в сейфе хранились свидетельства на право владения земельным паем умерших колхозников, уволенных из колхоза по собственному желанию, но свидетельства на них были выписаны. Сейф вскрыли. И документы этих "мертвых душ" пустили в ход. На фоне всей этой суеты в период "нового" правления поголовье коров уменьшилось на 125 голов. Не пущена центральная котельная. Зарплата не выплачена за апрель.
"ЗАВТРА". Если вспомнить, как проходил процесс приватизации промышленности, то можно сделать вывод, что в конце концов вас всё равно дожмут. Действо это необратимое, как вы думаете?
П.К. Ни в коем случае.
"ЗАВТРА". В чем же ваша сила?
П.К. Наша сила в том, что люди окончательно поняли, что их обманули. И мы сейчас собираемся выделить им землю в натуре, защитив таким образом от спекулянтов. Уже собрали более двухсот пятидесяти подписей. На нашей стороне многие из тех, кто попал на удочку "инвесторов". Конечно, и наши противники не дремлют. Повышают ставки. К примеру, в соседнем колхозе имени Горького за земельную долю дают уже 300 тысяч рублей.
"ЗАВТРА". Может получиться так, что и в ваш колхоз придут еще какие-то люди и предложат по триста-пятьсот тысяч за долю. И не устоят колхозники?
П.К. Это все-таки 10 тысяч долларов. По крайней мере, не грабеж.
"ЗАВТРА". Предположим, вы оказываетесь победителем. Как вы тогда устроите жизнь на своей земле?