Все эти меры должны опираться на комбинацию монетарных, административных и законодательных мер. Придется отказаться раз и навсегда от губительной идеи "ухода" государства из экономики. Свято место пусто не бывает: экономика страны исподволь подпадет под безраздельный контроль транснациональных корпораций. Это означало бы "добровольное" пресечение зачинавшейся еще в петровские и демидовские времена 300-летней самостоятельной промышленной деятельности в России.
Государство — бедный родственник
Генеральная ревизия экономического строя, навязанного стране "сверху" ли, извне ли, — против которой российского обывателя заклинают со всех сторон, подразумевает выбор, противоположный и самоедству "шокотерапевтов", и блаженному намерению "довериться" кормчим-олигархам. Дескать, "цель — ничто, движение — все". Бернштейн — вывернутый наизнанку. На самом деле, национальная цель, от которой нам никуда, как ни крути, не уклониться — возврат на переходный период под руку государства уже не "единой фабрики", а действенного властного контроля над рыночной экономикой и финансами страны. Государство — уполномоченный граждан, всех 146 миллионов, а не десятка невесть откуда взявшихся олигархов.
Следует ли, спохватившись, выносить в повестку дня сегодня национализацию, когда общество охвачено безразличием к происходящему, а олигархи, напротив, приосанились? Национальное богатство стало источником миллиардных личных состояний. Тем часом социальные службы государства считают каждый грош. И все в России, даже в недоедающих губерниях, напоминает, к великой нашей досаде, долготерпение некрасовского "сеченого" Калинки. Этот упадок духа схож с отрешенностью погорельцев. Горячность в политике в такое время опрометчива. Равно как и коленопреклонное отношение к "священной частной собственности" скороспелых олигархов. Доводы о законности, за давностью стяжаний мало чего стоят, даже если дать зарок на них всем миром согласиться. Ведь ничто не священно, если само государство, выписавшее подвернувшимся вовремя под руку молодцам купчую-дарственную на свое бывшее достояние, — не в чести. Это простое соображение почему-то в расчет не берется. Рановато сдувать пылинки с того, что нагородили в ельцинскую бестолковщину.
В странах с развитым рыночным законодательством природная рента делится между добывающими компаниями и государством в соотношении, примерно, 20 на 80. У нас — наоборот. Но стоило лишь академикам Дмитрию Львову и нобелевскому лауреату Жоресу Алферову громко заявить, что такое распыление ренты, что у нас сподобились, губит экономику и рано или поздно превратит нас в Заир, как все телеканалы как в рот воды набрали. А печатная пресса подала дело так, что академики призывают чуть ли не "раскулачить" нефтяные компании, бизнес которых "кормит" страну, а их "чистые балансы" наконец-то, обнадеживают иностранных инвесторов. Довольно морочить головы неискушенному люду: национализация — средство не единственное и никакая не самоцель. Вовсе ни о каком раскулачивании справных хозяев нет речи, потому как таковых и нет в сырьевых отраслях. Регулирование рентных отношений — обычные меры экономического управления и распоряжения государства своим достоянием — землей и всем, что в ее недрах. А приватизация — тем более такая, как у нас приключилась — вовсе не синоним эффективности. Про эту азбучную сторону экономики наши реформаторы словно сроду не знали. Лживые, на кухаркином уровне, "ультралиберальные" трактовки отношений собственности настырно навязываются общественному мнению — денно и нощно. Замминистра втолковывает телезрителям, что посылки на почте якобы крадут потому, что бывшая Минсвязь еще не распродана частному бизнесу.
Искомое решение находится не в идеологической, а в прагматической плоскости. Источником сегодняшних сверхприбылей российских нефтяных компаний является природная рента — не произведенный, но заполученный при продаже барреля за 27 долларов доход. Рента является, по определению, собственностью всего общества. Равно — что при капитализме, что при социализме. Что бы там ни городили стряпчие сырьевиков. Если финансовое состояние государства и граждан плачевно, государство обязано национализировать ренту. Отчисления от ренты в капитал частной добывающей компании должны регулироваться законами федеративного государства и местной властью. И так делается почти повсюду — от Эмиратов до Техаса.