Затеянная административная реформа, ни дать, ни взять, воплощение пресловутого Вашингтонского консенсуса. А "антибюрократический " запал наших реформаторов ? всерьез ли? Безденежное, "безлошадное", сирое государство — символ веры наших "государственных семинаристов". А нам в России после всех разорений, напротив нужно сильное, с полной казной, властное и социально ответственное государство. И не для того, чтобы устроить на солончаках, оставленных реформами 90-х годов, цветущий рай земной, а чтобы повседневная жизнь людей, живущих своим трудом, не превратилась окончательно в ад кромешный.
Аргентинский синдром и "мобилизационная" экономика
Запуск машины экономического роста либералы видят как согласованную комбинацию монетарных мер. Десять лет их радений и насилия над экономикой уже и слепого убедили, что "невидимая рука рынка" — все равно, что "фокус пьяного факира". В Латинской Америке "валютное управление" и сдача местных экономик на откуп ТНК вдвое-втрое расширили зоны нищеты. Голодные бунты в "образцовой" ученице МВФ — Аргентине смели компрадорскую верхушку. Нашим "ковалло" призадуматься бы. "Сильная" экономическая политика не в том, чтобы содрать с неимущего последнюю рубашку, приговаривая: нужда — железо гнет. Либеральное "реформаторство", при всей его склонности к макроэкономическим экзерсисам, боится, как черт ладана сущего, главного сегодня — восстановления основных фондов, изношенных на 70 процентов, внутреннего рынка, нормы накопления, загрузки мощностей, обновления ветхих инфраструктур. Чтобы стронуть экономику с места, необходим трехкратный рост в машиностроении. Загрузка простаивающих мощностей и поощрение государством совокупного спроса уже достаточны для запуска экономического роста. Но следом потребуется ежегодный прирост капвложений, до 150 млрд. долларов в год, немыслимый при теперешнем порядке вещей в экономике. Пропорции распределения сырья, особенно энергоносителей на экспорт и внутреннее потребление — для целей ускоренного роста должны быть принципиально иными. Такого запрашиваемого хозяйством крупного перераспределения ресурсов рыночный механизм спроса и предложения не обеспечит заведомо. Государству придется прибегнуть к прямому регулированию стратегических финансовых и товарных потоков. Многие страны с рыночной экономикой в тяжелых обстоятельствах прибегали к подобному, вынужденному, вмешательству государства. Мобилизационные модели — это комбинация рыночных и плановых административных мер, подразумевающих баланс интересов частного капитала и государства.
Мобилизационная модель, проводимая последовательно, жестко и в партнерстве с бизнесом, позволит выйти на среднегодовой рост в 10 — 15 %. К 2010 году Россия будет иметь среднеразвитую самодостаточную экономику, сохранившую высокотехнологичные отрасли, реализованные ноу-хау ВПК, образовательный потенциал и высокую занятость. О модели экономики после 2010 года, соотношении в ней частной инициативы и государственного регулирования будет время озаботиться потом.
... Экономическая программа России на ближайшее десятилетие потребует новой повестки дня для власти. В противном случае лозунг удвоения ВВП быльем порастет. Но долгожданный, если на него решиться на деле, маневр "делиберализации" не может никак прорасти из сгнившей луковицы ельцинизма. Программа восстановления народного хозяйства не может быть ни либеральной, ни социал-демократической — в отсутствие дотла разоренного реформами среднего класса. Популистской "окрошкой" из Фридмана, Столыпина и Дэн Сяопина — на разные пристрастия избирателей — ей тоже быть не пристало. Востребованная большинством общества программа преобразований призвана быть надпартийной, на основе национального согласия и исторического компромисса. Она должна быть соразмерной тяжелой драматической реальности в экономике. И только такой подход к делу приведет в движение скованные "монетаристами" производительные силы России.