Р.: А мне казалось, что у него всё путем. Всё время за путинскую партию по ящику выступает.
П: Ха, а что ему остается. Только ты мне зубы не заговаривай. У нас сейчас о тебе и твоих шавках разговор. Я так понял, что тебе скучно стало в области, в большую политику потянуло. Зачем тебе вообще все эти газеты, Интернет? Всё мечтаешь в губернаторы? Ты же конченый на хрен как политик. В твоем положении надо сидеть ниже воды, тише травы, чтобы про твое существование, не дай Бог, соседи не вспомнили.
Р.: Да я знаю. Это пацаны в газете сами резвятся. Он их на ... послал во время выборов, обидно. За всем же не уследишь. И потом, кто же знал, что он ваш.
П.: Не надо ...дить! Хочешь сказать, что твои шавки тебя же по собственной инициативе прослушивали? Короче, для начала мы заблокировали все твои счета на Карибах, чтобы было понятнее.
Р.: Да уж куда понятнее. Только зря вы это. Кроме как на меня здесь вам и опереться не на кого. И мне тоже — кроме, как на братство. Нам, старым боевым товарищам, грех ссориться.
П.: Тамбовский волк тебе товарищ. Мы, в отличие от тебя, духов били и самострелы не устраивали. Но это хорошо, что ты помнишь, кто тебя с подножки вагонзака снял. Можем так же легко обратно доставить. Всё понял?
Р: Так точно.
Гудки. Конец разговора."
Операторы не смогли установить, откуда сделан звонок. Но по контексту ясно, что собеседник из Москвы, участвует в больших политических играх. Не просто служил в Афганистане в конце войны, а имел возможность отвести от собеседника угрозу военного трибунала. Наконец, в разговоре есть достаточно четкий намёк на "Боевое братство" и на Старую площадь, где соседом подмосковных властей является президентская администрация. "Ясно-то ясно", — подумал Ферзев, — "но вот что с этим делать? Не аудиенцию же у президента просить".
РАБОТА ПОД КОНТРОЛЕМ
После столь любопытного разговора двух бывших афганцев на ум сразу пришли аналогичные примеры. Когда уголовные дела внезапно разваливались, и обвиняемые в очень серьезных преступлениях освобождались прямо в зале суда.
Так, по делу о взрыве на Котляковском кладбище был оправдан руководитель одного из ветеранских фондов Валерий Радчиков. Вполне возможно, что автомобильная авария, в которой он погиб, спустя несколько месяцев, была случайностью. Но точно так же можно предположить, что Радчиков не выполнил условий своего освобождения. Поэтому сам погиб, а его подельник был осужден в повторном слушании дела. Чтобы всем "нарушителям конвенции" было ясно.
"Странно, — подумал Ферзев, — ведь и ежу понятно, что при всех злоупотреблениях и кровавых разборках руководители ветеранских фондов никак не тянут на звание настоящей мафии. Они более похожи на марионеток, на подставные фигуры. Настоящие мафиози, кукловоды, направлявшие и контролировавшие финансовые потоки, остались в глубокой тени”.
Тем не менее, он отметил совпадение дела Радчикова с эпизодом конца афганской войны. В обоих случаях используется один, достаточно простой и эффективный, механизм постановки под контроль той или иной организованной группировки. Сначала кто-то очень влиятельный добивается возбуждения уголовного дела. Затем точно так же — неожиданного оправдания. Сначала копии свидетельских показаний и фотографии улик предоставляются следователям, а затем сами доказательства или ключевые свидетели так и не появляются в зале суда. Но если клиент будет артачиться или самовольничать, то ему необязательно устраивать автокатастрофу. Улики немедленно вынимаются из сейфа в каком-нибудь швейцарском банке, и дело возобновляется по вновь открытым обстоятельствам.
При этом для контроля больших фигур очень удобно пользоваться услугами именно швейцарской Фемиды, механизм которой так же точен и неумолим, как швейцарский хронометр. Именно поэтому в швейцарских тюрьмах в свое время оказывались такие авторитетные фигуры, как Сергей Анатольевич Михайлов или Пал Палыч Бородин. Кстати, оба после посещения швейцарской тюрьмы стали вести себя гораздо тише.
Полковник знал и сам не раз пользовался эффективным механизмом контроля над группировками через лидера, над которым висит угроза сесть надолго или навсегда. Если просто "убрать" мафиози, то у организованной группировки неизбежно появится новый неподконтрольный главарь, на которого придется тратить силы и средства.
Ферзев поднял трубку телефона и, несмотря на поздний час, позвонил начальнику отдела слухачей: "Миша, это я. Да, Ферзев. Выручи. Помнишь историю с переговорами по делу о водочных акцизах? Да, да, интересуюсь. Кто такой "Р", я знаю. Лично, можно сказать, знаком. А вот другой? Что-то знакомое, но никак не вспомню”. Миша напомнил, и Ферзев криво усмехнулся: собеседник оказался никем иным, как домашним соседом Сергея Михайлова, более известного среди "солнцевских" как Михась. И собеседник этот работает в ближайшем окружении Громова.