На экраны Москвы недавно вышел его новый фильм — "Догвиль".
Это трехчасовая драма, почти черно-белая, без живой природы, с минимумом бутафории. Минимумом, доведенным до предела.
Вместо привычных киношных декораций — только условные обозначения оной, нарисованные мелом на полу. Так что зрелище больше напоминает театр, чем кино.
Все обнажено — вместо эффекта реального присутствия — как бы само это реальное присутствие, во всей своей непосредственности и голой правде. Мелодраматический флер, поддерживающий предыдущие экранизации Триера, должен, таким образом, исчезнуть, чтобы освободить место для чего-то вроде непримиримой идейной критики.
В главной роли — более чем популярная актриса и суперзвезда Николь Кидман — обойти ее вниманием в наши дни может позволить себе разве что только очень ленивый режиссер. Николь не сдается — с каждым разом она все краше и непредсказуемее. Вспомним хотя бы то, как она сыграла роль полубезумной писательницы-интеллектуалки, раздираемой муками творчества, в фильме "Часы". И Ларс фон Триер решил не искать сложных путей, пойти по протоптанной дорожке, в надежде, что актриса не подведет. Хотя, возможно, более оригинальный персонаж (типа той же Бьорк) смотрелся бы эффектнее — кто станет спорить об этом сейчас?
Действие происходит в Америке 30-х годов. Догвиль — это название захолустного городка (в полтора десятка жителей), куда приезжает героиня, так сказать, для развертывания сюжетной линии.
На поверхности лежат библейские мотивы, как ветхозаветные, так и евангельские. В "Догвиле" культовый датчанин иносказательно говорит о втором пришествии и приходит к довольно мрачным выводам по отношению к человечеству.
Триер констатирует невозможность выхода из вселенского падения через розово-либеральный и прекраснодушно-гуманистический путь. А возможный выход вопиюще неполиткорректен и жесток.
Несмотря на то, что чувства, сопереживания, разного рода эмоции сведены к минимуму, эффект молниеносного удара по голове, характерный для работ этого режиссера, все же продолжает иметь место. Это отсутствие какой-то творческой демократии, жестокая этика, рассчитанная на вмешательство в личный мир зрителя, полное неуважение к нему и отказ заботиться о его эмоциональном комфорте.
Аристотель нечто подобное называл "катарсисом". Под этим он подразумевал полное "очищение" человека после просмотра греческой трагедии. В ней человек становился игрушкой судьбы, рока, тех слепых сил, что гораздо сильнее его.
Ларс фон Триер не оставляет места для зрительского творчества — он помещает его в ту же почти древнюю стихию, делая всего лишь марионеткой в руках чего-то необъяснимого и слепого. Зритель сталкивается с этим неожиданным насилием над собой — и плачет, и говорит, что это круто.
Кто-то не может вынести такого издевательства над собой — и покидает зал. Режиссер не оставляет выбора: либо ты в игре, но целиком и полностью (а значит, твоя роль — страдать и подчиняться), либо ты вне игры. Вон из кинозала: Николь Кидман распинается не для тебя. Быть в теме — значит, проникнуться и быть раздавленным. Такой вот садизм.
Многие возмущаются этой режиссерской стратегией, но, тем не менее, смотрят. Что поделаешь — нравится. Красиво. Гениально. Неповторимо. Плюс хорошая музыка — играют барочные мелодии: Вивальди, Альбиони. К тому же, это не какой-то там попс, почти не масскульт, по крайней мере точно не Голливуд.
Речь идет далеко не о банальном стандарте киноиндустрии. Это настоящее произведение искусства, что для наших экранов — большая редкость и настоящий подарок.
ДОПЛАТНЫЕ ПИСЬМА
М. Ковров
29 июля 2003 0
31(506)
Date: 29-07-2003
Author: М. КОВРОВ
ДОПЛАТНЫЕ ПИСЬМА
Таня и Дуня. Две бабы. Ряженые. Любят. Чубайса и Кириенко. В эфирном тракте на пятой кнопке. Еще есть Гайдар, но того любит Валерия. Раньше она любила Борового. Женщины загадочны и непостоянны.
Любят по-русски: жалеют. Вместо школы злословия — вокзал мечты.
Оба работники. Кириенко — вылитый Штольц из романа "Обломов", проходили в школе, у Дуни по литературе пять, Чубайс — душка, оба из хороших семей. Мой папа — научный работник, гордится Кириенко; у Чубайса — настоящий полковник. Впрочем, детали несущественны и их не упоминают. Чубайс — сам научный работник. Когда министерствам и ведомствам установили задание по экономическому эффекту от осуществления мероприятий по совершенствованию управления, именно Чубайсом был предложен перечень показателей уровня управления, и главный из них — показатель "Формы морального поощрения исполнителей".