"ЗАВТРА". То есть не в силе Бог, а в правде?
Ю.Е. Можно сказать и так. Ведь даже по нашему процессу это видно. Все обвинения по январским событиям, по гибели людей развалились в ходе судебных слушаний. В результате нас осудили за активное участие в деятельности КПСС, запрещенной как политическая партия на территории Литвы. Вот за что я по приговору суда отсидел восемь лет, от звонка до звонка. А мои старшие товарищи продолжают находиться в заключении.
"ЗАВТРА". Кстати, не было ли это для вас таким психологическим ударом: из сферы академической, в общем-то, науки, из сферы высокой политики — на тюремные нары?
Ю.Е. Нет. Я уже в начале 80-х годов понимал, что подобные потрясения неизбежны и, не исключено, что я их застану именно в таком качестве. Я понимал, что большая беда нарастает над всем человечеством, и то, что происходит в Советском Союзе и в Литве — лишь часть надвигающейся всеобщей катастрофы. Точно так же я понимал, что борьба будет продолжаться, и изменятся только формы этой борьбы. Оставаться в стороне значило изменить самому себе. Вы говорили о столетии большевизма. Я, кстати, участвую в подготовке тезисов, посвященных этому событию. Так вот, суть большевизма, суть ленинского вклада в марксизм, на мой взгляд, заключается именно в том, что теория перестала расходиться с практикой, слова — с делами. Что же касается признаков надвигающихся перемен... Знаете, секретарем ЦК Компартии Литвы по идеологии долгое время был Лонгинас Шепетис. Он держался в тени, но был настоящим "серым кардиналом" националистической контрреволюции. И кадры он так расставлял, что в нужное время на ключевых постах в республике не оказалось ни одного настоящего, с идейным стержнем, коммуниста. Разумеется, это всё не было такой уж тайной, но мало кто видел за этим нечто большее, чем номенклатурные интриги и рокировки. Помню, после выступлений Бразаускаса на семинарах и конференциях мы часто смеялись: "Подумать только, первый секретарь ЦК — а не коммунист". Ведь когда человек говорит без бумажки, от себя, он выдает свой образ мыслей, что называется, с головой.
"ЗАВТРА". А что за образ мыслей был у Бразаускаса?
Ю.Е. Ну, он, как и большинство наших руководителей, был откровенным эклектиком, к тому же с преобладанием национальных иллюзий. А от этого до национализма — один шаг. И как только условия созрели, такой шаг был им сделан. Кроме того, у него была огромная тяга к личному благополучию, к личной наживе. Все эти люди, разумеется, нашли себя при капитализме. До Рокфеллеров, конечно, не доросли, но и не голодают. Другое дело, что их просто выбросили из политики после того, как они совершили необходимые акты предательства и разрушения. То же самое касается и Казимеры Прунскене, и многих других "героев перестройки".
"ЗАВТРА". Что такое литовская тюрьма? Как вы перенесли восьмилетнее заключение?
Ю.Е. Не могу сказать, что это курорт. Но, как видите, это не смертельно. Тем более, что я в тюрьме продолжал активно работать, написал книгу "На смене эпох", посвященную теоретическому осмыслению происходящих в мире глобальных событий. И — что самое главное — мы постоянно чувствовали поддержку со стороны людей. Нам присылали приветствия, поздравления, даже надзиратели, не говоря уже о заключенных, давали понять, что гордятся нашей стойкостью и уверенностью в своей правоте.
"ЗАВТРА". А каковы, на ваш взгляд, перспективы коммунистической идеологии и коммунистической партии в Литве? Ведь если промышленность республики практически уничтожена, если рабочий класс уменьшается количественно и деградирует качественно, то получается, что объективная классовая база для коммунистических идей в Литве исчезает...
Ю.Е. Понимаете, происходит деградация всех областей общественной жизни. В политике это проявляется усилением реакции. Говорить сегодня в Литве о правах человека или о демократии можно только в порядке анекдота. Компартия Литвы запрещена — причем не судом, а постановлением саюдистского Верховного Совета 1991 года. Это одна из немногих стран мира, где деятельность коммунистической партии официально запрещена, хотя людей коммунистических взглядов в Литве очень немало. Поэтому партия действует в подполье, нелегально. Конечно, в демократическом государстве такого быть не должно. Но в мире, пусть не в старых, а в новых формах, на первый план все отчетливее выходят именно фашистские тенденции.